Just Born This Way
@настроение:
Внимание!
четверг, 09 сентября 2010
среда, 08 сентября 2010
Just Born This Way
Название: Живи для меня
Автор: Christian W.
Бета: как не было, так и нет =(((
Жанр: агнст
Предупреждение: смерть персонажа
Статус: в процессе
Размер: наверно все-таки миди
Дисклеймер: всё и вся принадлежит создателям сериала «Зачарованные»
От автора: Не знаю, каким получится фик, т.к. пишу впервые. Просьба высказать свое мнение и критику начинающему автору.
Глава 6Глава 6.
- Хорошо, я расскажу все, что знаю. Я начну сначала. Когда нам с тобой сказали, что Криса больше нет в живых, мне показалось, что мир рухнул. Понимаю, это звучит пафосно, но это так. Когда у тебя забирают еду, ты можешь еще прожить месяц или около того, без воды ты протянешь максимум неделю, когда тебе перекроют кислород, ты продержишься чуть больше минуты. Но когда мне сказали, что его больше нет, я умер. Сразу же. Не было не предсмертной агонии, и жизнь не проносилась у меня перед глазами. Не было ничего, даже боли, хотя я её ждал, и от этого даже становилось немного легче. Единственной мыслью было то, что тогда мне надо было находиться поближе к тому, что от него осталось в этом мире. Я четыре месяца просидел у него в комнате на полу, боясь поднять глаза и не увидеть его. Я просто боялся, что если поверю в то, что его больше нет, то просто сойду с ума. Но, знаешь, как ни странно, но мне помог ты. Помнишь, как ты пришел и начал меня трясти? Это сработало. Я понял, что нужно найти себе какую-нибудь работу и упиваться ею. И я её нашел. Единственное, что я могу сделать для моего младшего брата – это понять, что же произошло на самом деле. А еще найти и наказать виновного. Знаю, это больше напоминает месть, пусть так, мне было все равно. Лишь бы получилось занять чем-то голову. И я пошел на Небеса, чтобы узнать, как обстоят дела с расследованием. Поговорил с Гидеоном, он, кстати, дал очень дельный совет, достал папку из архивов с документами, касающиеся расследования. Вот только прочитать её, как не старался, я не смог. И я отдал всё Стиву. Ну, помнишь Стива Варсона, он уехал несколько лет назад на Аляску, мы еще учились вместе какое-то время? Так вот, он просмотрел материалы и …. Черт, не знаю, как тебе это сказать…. Ладно, в общем, весь отсчет очень запутан, некоторые документы вообще отсутствуют, но из них понятно одно – тело нашли, в очень короткие сроки исследовали и… сожгли.
Лео, внимательно слушавший сына, такого поворота точно не ожидал. Ему это не сказали! Ему не сообщили о том, что его сына предали Огню! Ему, отцу, пережившему страшнейшую потерю в жизни, не удосужились даже показать тело его ребенка! Как такое возможно! Какие могли быть на то причины? Почему Захарию, Хранителя, убившего четырех Старейшин ради их Силы, просто после Суда передали его родным, и они его похоронили. ПОЧЕМУ!? Что такого было в нем, что с ним обращались хуже, чем с Хозяином Всемирного Зла? Или не в нем?.. Может, они нашли что-то на месте преступления? Какие-то следы, указывающие на убийцу? Тогда кем должен быть это существо, если Старейшины предпочли закрыть дело, лишь бы не связываться с виноватым в его смерти? А может все не так. Может они действительно ничего не смогли понять и объяснить и, за неимением необходимой информации, просто «закрыли дело», так сказать. Перестали искать. Ох, Лео, когда же ты научишься относиться к своим бывшим коллегам так, как они этого заслуживают? Когда научишь не находить оправданья тому, что они делают? Последнее время происходило много того, что Небесные служители просто не имели право делать. Вспомнить хотя бы закрытие Школы Магии и запрет на обучение молодых магов. Да много чего было такого в последние десять лет, чего быть ни в коем случае не должно. Пора бы уже научиться спокойно реагировать на нелестные отзывы о них. Правильно говорила Пейдж – они делают все, чтобы сохранить власть над этим миром, чтобы возможность принимать судьбоносные решения для всего Светлого населения оставалось за ними. Они просто боятся ослабить хватку над всем Светом, до потери пульса трясутся над так называемым Всеобщим Благом, которое в последние десятилетия превращается во Всемирное Зло. Медленно, но верно. К концу этого столетия, если власть над светом так и останется за Старейшинами, то демонам из Преисподней можно будет смело переселяться на Небеса и творить там свои деяния, которые по сравнению со Старейшинскими действиями, будут считаться добрыми. Можно будет смело, не задумываясь, менять местами Преисподнюю с Небесным Чертогом, а детям рассказывать про «демонов, спасающих этот мир от ужасающих Старейшин». Мда, перспективка так себе.
- Запутан отчет, говоришь? Не хватает документов? Странно. Раньше с этим было очень строго, не знаю, как теперь. Эта папка у тебя с собой? Дай-ка глянуть. Может, что интересное найду, - и он взял документы из рук притихшего сына.
Папка оказалась весьма помята. «Не оригинал», подумалось Лео, «ладно, и такая сойдет. Что тут у нас…. Так, фотографию тела при его обнаружении на месте преступления лучше не смотреть, а сразу перейти к документам. Так, вот детали сканирования… ничего точного… «молодой парень, двадцать три года», это мы знаем… «смерть наступила от ранения заряженным атами в грудь», это тоже… «на теле не обнаружено больше никаких следов», понятное дело… «мощный магический импульс, пропущенный через тело, не навредил центральной нервной системе, зато оказался несовместимым с Силами исследуемого объекта», нука-нука, это уже интересно… «многочисленные ожоги и повреждения остаточной ауры не позволяют провести более точный анализ энергетического состояния», какие еще ожоги и повреждения?… «обнаружения в крови множества свойств, не присущих данному организму», чего-чего?... «… коими могут быть зелья или заклинания, предназначенных для поддержания жизнедеятельности исследуемого организма», уф, голова кругом… «… и употребляемых в опасных количествах», мне уже дурно… «серьезное физическое истощение, которое, возможно, и стало причиной употребление стимуляторов для проведения некоторых энергозатрачиваемых манипуляций с биополем объекта исследования», все, я больше не могу это читать… «и в заключении стоит добавить, что, если б тело и разум были более сильными и устойчивыми, летального исхода можно было бы избежать», и что это может значить? Ладно, потом разберемся.
Так, один документ, самый длинный, закончен. Нет, наверно, все-таки стоило сначала посмотреть на фотографию, после неё уже ничего бы не было страшно, а так…. Ладно, следом просмотрю детали сканирования, проводимого на месте преступления…. «Я, такой-то Старейшина, такого-то ранга и статуса…», воспевание дифирамбов неизвестному Старейшине до конца страницы… как же они себя любят… это не то… и это… ага, вот то, что нужно… «на месте не обнаружено никаких следов взлома щита, поставленного на здание, в котором и найдено тело молодого человека двадцати трех лет», опять тоже самое… «с ранением…», да понятно куда, скажите уже самое главное, вот расписали… «в здании не оказалось никого из родственников», а то и понятно… «также не найдено орудие убийства», естественно, какой идиот оставит такой сильный атами… «… и следов какого либо пребывания убийцы в том помещении», замел следы?.. Мда, наверно, уже ничего не прольет свет на эту тайну за семью печатями….»
- Пап, это еще не все. Ты ведь знаешь, что может произойти с потомственным эмпатом, умершим насильственной смертью и преданный Огню?
О да, Лео знал. И больше всего на свете этого боялся. Душа человека при такой жестокой смерти могла не попасть в Рай, душа мага долго искала путь в это самое «спокойное местечко для ожидания последующей рейнкарнации », а вот эмпат, впитавший в себя всю злобу и жестокость своей смерти мог озлобиться. И нее только озлобиться, но и начать мстить тем, кто остался на этом Свете. И не всегда праведный гнев духа был направлен на виноватого в его смерти. Он мог мстить своим же родственникам, если таковые имеются. Прецеденты, к слову, были. И остановить таких вот призраков мирными путями не удавалось. Только один выход – поимка злобного духа и его последующее развоплощение без каких либо возможностей к перерождению.
Господи, да неужели это и произошло? Его добрый и ласковый мальчик стал злым после своей смерти? Он будет им мстить? В это верится с большим трудом, но против фактов же не пойдешь. Что же теперь им делать? Ловить ту небольшую частичку его малыша и затем уничтожать? Да ни за что он это не сделает и другим не позволит.
- И что мы будем делать? – Уайет озвучил вопрос, который бился в голове у Лео.
- Боюсь, что в этой ситуации мы не можем решать за других. Если б дело касалось какого-нибудь невинного можно было бы утаить, а так…. Это неправильно. Пайпер… она имеет право знать. Да и все остальные тоже. Собирай сестер, будем все вместе думать.
Уайет кивнул и вышел.
«Ну вот, началось», подумал Лео и тоже пошел вниз.
******
Гидеона все его коллеги считали очень умным и рациональным Старейшиной. И они были правы. На редкость хитрый и расчетливый, он быстро сделал себе блестящую карьеру, за каких-то двадцать лет из начинающего Хранителя в Старейшину, пусть и не входящего в Круг Совета. Таких, как он, можно было по пальцам пересчитать. Он мог умело прятать гордыню за маской мудрости, жестокость – за заботой о всеобщем благе, хитрость – за простодушие. Из него вышел прекрасный актер при жизни и замечательный Небесный служитель после смерти. О да, этот человек входил в ту категорию людей, который несмотря ни на что идут вперед. Даже если для этого было необходимо перешагнуть через мертвые тела. И он это делал. В начале своего тернистого пути ему это не нравилось, но он утешал себя мыслью, что ради Всеобщего Блага можно и пренебречь некоторыми душевными качествами. И вскоре ему начало это нравиться. Обводить вокруг пальца наивных Старейшин, творить все, что ему вздумается, зная, что его НИКОГДА не поймают. Как это сладко. При его статусе можно было позволить себе гораздо более дерзкие планы, чем раньше, при этом отвести от себя подозрения на того, кто, по его мнению, действительно заслуживает наказания. Взять ту же самую Захарию, осужденную за убийство Старейшин. Они просто оказались не в том месте и не в то время, а то что все подумали на неё – так это же прекрасно! Рано или поздно, но она бы сошла со Светлой дорожки во Тьму, так он просто ускорил неизбежное. Избавил мир от такой особы, которая способна предать идею Света в ближайшем будущем. Иногда даже становилось обидно: некому было рассказать о том, что на самом деле он делает для Всеобщего Блага, никто так и не узнал о его изумительном таланте разруливать сложнейшие ситуации. Просто он полагал, что не стоит содержать провинившихся в заключении, гораздо проще от них незаметно избавиться, убив тем самым двух зайцев: освободив место для новых осужденных и избавив Свет от таких персон, которые ставят под удар весь авторитет Старейшин. Поговаривают, что они сами не могут справиться с преступниками среди своих. Чушь! Они превосходно справляются с предателями, которых, почему-то от столетия к столетию становится все больше. Может, ужесточить меры? Да, пожалуй, ему стоит переговорить с Вильгельмом – он тут главный по расследованиям.
И, кстати, надо не забыть проверить, как идут дела у Уайета Холливела. Хотя, вряд ли, хорошо. Он поверил в то, что Гидеон хочет помочь, следовательно, сейчас активно ищет атами. Чудненько. Пообщаться с ним, дать парочку «дельных» советов и на ближайшие несколько недель он не будет никого волновать. А за это время можно подбросить некоторые документы в папку о расследовании смерти Кристофера. Рано или поздно, но он догадается залезть в архивы, если еще этого не сделал.
Да, еще стоит поразмыслить над тем, что делать с Барбасом. Он основательно насел, требуя компенсации за то, что свел Старейшину с Чистильщиками. Да, ребята потрудились на славу, «вынимая» из памяти всего зачарованного семейства все, что касается Кристофера тогда, почти двадцать пять лет назад. Сестры могут просто не понять, что им стерли память или к кому надо обращаться с подобными проблемами. С демоном так и так придется разбираться. Может, снова натравить на него Зачарованных? Мол, так и так, совсем распоясался, доводит бедных людей до самоубийства, сделайте что-нибудь, они поверят и если не уничтожат его совсем, то хотя бы выведут из строя на некоторое время. А когда он снова наберется сил и выползет из своей норы, в которой он зализывал раны, можно будет найти способ избавиться от него на совсем. Такого сильного демона не стоит оставлять, тем более, что ему кое-что известно, хоть он и утверждает, что ничего не скажет, он свидетель, от которого надо избавляться. Никому нельзя доверять! Вспомнить того же Зигмунда, который чуть не рассказал сестрам, кто на самом деле охотился за малышом Уайетом тогда. И как же все-таки удачно все сложилось, хоть и выполнить свой план Старейшине не удалось, он избавился от этого Хранителя, спутавшего ему все карты. Причем не он только жестоко убил его, он еще и позволил ему находиться в этом мире, пусть и не в виде безобидного призрака, но все же понаблюдать за своими родственниками и за тем, как они вполне счастливо жили и живут и без него, Крис сейчас способен. А это разозлит кого угодно. Что ж, в очень скором времени Зачарованным будет просто не до того, чтобы искать какого-то там убийцу, которого никто так и не смог найти. Как же все удачно сложилось!
Глава 7Глава 7.
Им предстоял тяжелый разговор. Лео понял это сразу же, как спустился в гостиную, где уже почти все собрались. Не хватало только Пайпер, но, судя по звону стаканов, она была на кухне. А, вот и она. Все в сборе. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
- Я знаю, что разговаривать на эту тему, но сейчас такая необходимость созрела, и… Фиби, что с тобой? – средняя из сестер, зажмурившись, с усилием терла виски, хотя минуту назад все было нормально.
- Эээ, нет ничего. Все нормально, можешь продолжать, - она открыла глаза и опустила руки на подлокотники кресла, но выглядела, тем не менее, более уставшей.
- Хорошо. Как я сказал, тема для всех неприятна для обсуждения, но все-таки… - набрав в грудь побольше воздуха, мужчина продолжил, - это насчет смерти Криса.
Оглушительная тишина, в которой отчетливо слышно, как сосед напротив, с чертыханьем, пытается завести газонокосилку.
Лео обвел взглядом всех, но не нашел в их лицах ничего, кроме удивления вперемешку… с облегчением? Тем не менее, он продолжил:
- Я все понимаю, но я не стал бы и начинать разговор, если б мы не находились в опасности. Мы с Уайетом раздобыли кое-какую информацию, и в ней говориться, что, возможно, после своей смерти Крис стал духом и это значит….
Договорить ему не дали. Ступор у женщин прошел, и им немедленно потребовалось узнать все и сразу. Мда, теперь то Лео понимал, что у Зачарованных не было не малейшего желания НЕ разговаривать на столь болезненную тему. Он устало переглянулся с сыном, который тихонько сидел на диване рядом с Пейдж, которая отчаянно твердила Пайпер:
- … мы же пытались, сама знаешь. Тем более Лео только что сказал, что он ВОЗМОЖНО стал духом…
- А я тебе говорю, что я прекрасно знаю, что я чувствовала, и…
- …а я думаю, что стоит попробовать ещё раз, вдруг получиться…
- Ага, до этого десять раз не получалось, а сегодня получиться…
- Ну а вдруг, ведь…
Лео заметил, как Уайет тихонько вылез из дивана, обошел спорящих сестер и вышел на улицу. На взгляд мужчины, с женщинами стоит разобраться потом, а вот с сыном поговорить стоит сейчас. И тоже вышел на крыльцо.
Вечерний ветер трепал светлые волосы сидящего на ступеньке сына. Лео присел рядом, и они молча несколько минут наблюдали за только начавшимися загораться звездами. Потом Уайет тихо сказал:
- Знаешь, а ведь я был ему не рад. В тот момент, когда мне его впервые показали, мне очень сильно не понравилось, что у нас появился еще кто-то, кому будут уделять внимание. Сейчас это кажется таким смешным, таким пустяшным. А в тот момент это вызывало такую обиду, - парень невесело улыбнулся краешком губ. – Столько времени прошло, а я до сих пор помню, как на него впервые посмотрел. Такой крошечный, умные зеленые-зеленые глазята. И ма-а-аленькие пальчики. Именно тогда я понял, что влюбился в него, - Уайет еще раз улыбнулся, глядя на звезды.
Да, Лео тоже помнил, каким был его младший сын, когда ему в роддоме осторожно дали его подержать. Медсестра еще сказала, что его еле-еле удалось спасти – уж больно тяжелыми были роды у Пайпер. В этот момент в памяти у Лео что-то шевельнулось, словно какое-то воспоминание, которое никак не удается вспомнить поподробнее, что-то такое неприятное, в голове всплыла дикая обреченность, боль, разрывающая душу и …
...Ярко-голубая молния ударяет стол, который разлетается в щепки, та же участь постигает и лампу…
…Все мысли крутятся по одному и тому же маршруту, они замкнуты, но вокруг чего, лучше не думать...
…Через твое тело словно пропускают электрический ток в тысячу вольт, который ударяет в голову, а затем «вырывается» из рук огромной голубой молнией…
… Кто-то хватает за руки и разворачивает к себе, не давая выпустить «на волю» еще один мощный заряд. У этого человека рыжие волосы, добрые карие глаза и приятный голос, который звенит то напряжения, пытаясь ему что-то втолковать…
Мужчина встряхнул головой, избавляясь от тяжелых воспоминаний, которых он не помнит. Не помнил. Странно, даже для него – знать то, чего не знаешь. Он снова прислушался к себе, но неприятное чувство прошло, словно не было. Или словно его и не должно было быть. Пришло, нагло влезло в память, добавило немного лишнего, своего, а затем незаметно ушло. Может права была Фиби в том, что на них кто-то влияет. У нее тоже было нечто подобное. Надо будет разузнать об этом побольше.
В доме притихли.
Уайет переглянулся с отцом, и они оба быстренько встали. Это не к добру. Они вошли в гостиную практически одновременно, и нос к носу столкнулись с поздним гостем. Гидеон.
- Привет, что ты здесь делаешь? Что-то случилось?
- Нет, все хорошо. Просто зашел узнать, как вы тут, - спокойный голос мужчины был полон сочувствия и понимания.
- Мы нормально, - немного резковато ответила Пайпер, оглядывая мужчину с легким презрением. – Вы, Старейшина Гидеон, весьма кстати сюда пришли, - но мужчина предпочел не заметить, с каким отвращением старшая из сестер произнесла его имя, его взгляд по-прежнему остался заботливым, а лицо спокойным.
- Я всегда готов вашей семье.
- Пайпер, что вы задумали, - Лео кольнуло беспокойство. Наверно, все-таки не стоило их оставлять одних.
- Мы идем вызывать духа, - произнесла Пейдж, а Фиби уверенно кивнула. Однозначно, не стоило, раз они додумались до такого, да еще и Старейшину хотят зачем-то взять с собой.
- Мам, может не стоит, ты же сама сказала, что вы уже пытались с ним поговорить, и вам не разрешили, так стоит ли сейчас опять трепать себе нервы, - по лицу Уайета невозможно было понять, что он чувствует, но Лео почему-то показалось, что его сын чего-то боится.
Но женщины были неумолимы. Их так и не удалось разубедить, и им ничего не оставалось делать, как смириться. На чердак пошли все вместе, вшестером: сестры, Лео, Уайет и Гидеон, который тоже зачем-то был нужен.
Когда свечи были готовы и выстроены в ряд, Пайпер дрожащим от напряжения (или волнения? страха?) голосом произнесла:
- Услышь меня,
Дай мне ответ,
Дух с того света
Для тебя преград нет.
Внутри круга заискрились знакомые серебристые огоньки, складывающиеся в высокую худую фигуру. Несколько секунд буквально пропитанного нервозностью ожидания, и к ним из круга выходит призванный дух.
******
Ему очень много пришлось повидать за всю свою, пусть и короткую, жизнь. Не многие верили в него, еще меньше народу доверяло, желающих сблизиться с ним было еще меньше. Конечно, можно сказать, что на него это не повлияло, что ему было все равно, но кто в это поверит? Любая оплошность, любой упрек оставляет в нашей памяти след, будь мы хоть трижды большими пофигистами. Вообще, такая черта характера, как равнодушие к чужому мнению, всегда только показная. Мы можем сколько угодно от этого открещиваться, но это так. Мы выслушаем все, что нам хотят сказать, иногда спокойно, иногда матерясь и махая на собеседника руками, запомним и проанализируем. Несмотря ни на какие слова, сказанные нами, мы все равно думаем о сказанной критике. Самокопание. Слова и взгляды в наш адрес множатся, скапливаются, и обрабатываются. Не важно, когда это происходит: ночью, когда потолок прочерчивают полные темного романтизма тени веток яблони за окном или окруженные сотней людей посреди шумной толпы в час пик, мы сами или наше склонное к постоянному анализу сознание начнет воспроизводить в памяти все «моменты истины». С этим ничего нельзя поделать, от этого никуда не скрыться: мы начинаем думать. И вот здесь мы начинаем друг от друга отличаться. Одни будут думать, что все несправедливо, что окружающие не видят в нас достоинства, а видят только недостатки и с, как нам кажется, удовольствием на них указывают. И тогда мы с радостью следуем их примеру. В запальчивости можем сказать и сделать такое, о чем в нормальном состоянии даже думать не хотелось. И все исключительно для того чтобы доказать самим себе, что все что говорят про нас – чистейшая ложь. И у кого-то это даже получается. Некоторым удается повысить свою самооценку таким методом.
Но бывают и другие. Таким нельзя говорить, что у них что-то получается не так, что они глупые и - Боже упаси! – отличаются от большинства людей. Но к кому и сколько раз общество проявляло подобную лояльность? Правильно, ни разу и не к кому. Некоторые промолчат на наши немного неправильные или странное мысли и суждения, но таких понимающих и скромных людей в нынешнем мире пугающе мало. Многие, очень многие, не опасаясь за нашу хрупкую душевную организацию, говорят то, что думают. Нет, людей, хамящих направо и налево, мало. Гораздо чаще ты разговариваешь с человеком, который «тонкими» и не совсем намеками осторожно высказывается о наших недостатках. Высказались и поспешили унести ноги, наблюдая со стороны за реакцией на свои слова. И мы всегда оправдываем их ожидания. Самокопание. Самокритика. Опять. Нам и в голову не придет, что то, что нам говорят и в половине случаев оказывается лишь преувеличением крошечных отклонений. Мы даже не думаем, что неправильно поняли прозрачные намеки собеседника. Нет. Если кто-то что-то сказал, значит это - правда. Со стороны видней, не правда ли? И начинается. С начала тихое, немного осторожное, раздумье над «проблемой», затем выискивание подтверждений в нашей памяти. И ведь мы всегда их находим, пусть этой самой «проблемы» у нас и в помине нет. Следующим шагом становиться доведение до белого каления родных и близких душевными переживаниями и открытиями пока они, рыча сквозь зубы проклятья, не согласятся с нами. После этого мы разворачиваем бурную деятельность по устранения «недостатка» и вполне счастливо живем дальше до очередного «задушевного разговора» с кем-нибудь из знакомых. И снова все повторяется.
Думаете, это все? Не-е-е-ет! Есть еще одна категория людей. Самая запущенная, так сказать. Это когда уровень ответственности и нормальности достигает такой немыслимой высоты, когда нам даже самого захудалого, тощего-претощего, намека не надо. Мы сами в этих случаях находим «глобальные» недостатки в себе, вот только устранять не всегда спешим. А зачем? Ведь можно просто сесть на пол в самый темный угол, какой только сможем найти, и предаваться унынию и размышлениям о том, что все в этом мире правильно, кроме нас, что мы самые-самые плохие люди на этой Земле и, наконец, думать о том, что мы ничего, ну то есть СОВСЕМ НИЧЕГО и НИКОГДА не сможем сделать правильно. Да, вы бы, возможно сказали, что это все приобретенное, что нужно очень постараться, чтобы найти такую личность, довести до «нужной кондиции» и вот, пожалуйста, перед вами третий тип критичности личности. Но это не правда. Человек должен родиться таким. Нет, он не начинает с рождения видеть жизнь в абсолютно черных красках, просто, со временем, при совсем небольшом вмешательстве со стороны, мы достигаем высшей степени самокритики.
Вот именно к последней категории людей он и принадлежал. Естественно, никто не говорил ему, что у него все настолько плохо, что можно только застрелиться. Совсем наоборот. Многочисленные родственники всячески оберегали его от плохой критики плохих людей, окружали заботой и теплом, но это все равно не помогло. Одно событие, и все пошло наперекосяк: мир рухнул во мрак, почти вся семья была стерта с лица Земли, друзья больше не доверяли и все. Этого хватило. Долгое, очень долгое время он держался, завоевывал новые высоты днем, но все глубже погружался в себя ночью, пытаясь понять причину всех неудач и, конечно же их находил (кто бы сомневался) в себе. Все дружно и в один голос говорили, что это не так, но было проще на полном ходу остановить нагруженный товарный поезд, чем его мысли. Теперь, отныне и навек, именно он был во всем виноват. Жизнь его кардинально менялась из года в год, а отравляющие ум и разум мысли вытравить из головы не получалось.
И все бы ничего, вот только в последние годы его жизни предаваться изощренной самопытке совсем не удавалось, то сейчас, после своей смерти, времени на то, что бы обо всем подумать стало больше. Всего-то 24 часа 7 дней в неделю. Подумаешь, какая мелочь! Вот только всем этим приступам самораскаяния он бы предпочел тихой безмятежной вечности в компании других, ничего не помнящих, духах. Но нет. Этого, как ему сказали, никогда не будет. Ну и ладно. И не больно надо было. Вот только жить после смерти ему совсем не хотелось. Ему малодушно хотелось исчезнуть, раствориться из всех реальностей и времен. Хотелось, к слову, все чаще и чаще. Уйти навсегда. НАВСЕГДА. Сладкое слово, не находите? Не такое вкусное, как месть, но пока сойдет.
Глава 8Глава 8.
- Гремс? Боже, что ты тут делаешь? Мы звали не тебя, - судя по всему, скоро у Пайпер будет нервный срыв, так эмоционально она разговаривала. Её буквально всю трясло, но Лео, наблюдавший за женой, не мог её не понять. Он, как и все другие, надеялся увидеть другого человека. Но их надежде, как обычно в последнее время, не суждено было сбыться.
- Я тоже рада тебя видеть, дорогая, - голос женщины был немного ворчливый, но было видно, что она рада встречи с ними. До тех пор, пока она не увидела Гидеона. Её глаза опасливо сощурились, и она достаточно долго разглядывала мужчину. Но, кроме Лео, стоявшего рядом с бывшим коллегой, этого никто не заметил. Сестры опять возобновили спор, а Уайет, с облегченным вздохом, отвернулся к окну и разглядывал звёзды, как делал это минут десять назад на крыльце.
В голове у Лео как-то странно опять потекли мысли. Было такое ощущение, словно их кто-то ему впихивает в голову, потому что то, что творилось сейчас в его голове, точно никогда до этого не было, он бы помнил….
…Найти, найти, срочно найти этого ублюдка, пока не стало слишком поздно, пока есть шанс, что все останутся живы и в твердом рассудке, особенно мой мальчик…
…Мысли разрываются от обилия информации, которую ему было просто необходимо держать в голове: продумать, где искать мерзавца, заскочить домой и узнать как дела у Пейдж, навестить в больнице Пайпер, которая рожает. Хотя к ней все равно не пустят – Фиби же не пускают, но все мысли затмевала тревога, которая подстёгивала мужчину действовать быстрее…
…Темные коридоры, крики предсмертной агонии умирающих и торжествующий рокот убивающих, повороты, ведущие в точно такие же пещеры, из которых ты идешь; стены с пятнами обгорелого камня и устрашающе огромными бурыми потёками, и, кажется, будто еще чуть-чуть, и кровь начнет рекой течь по узким коридорам, топя всех в этом ужасе…
…Искать еще, быстрее, пока еще можно все исправить. Он обязательно все сделает, чтобы выполнить обещание, чтобы доказать, что он может измениться и, несмотря ни на что, не станет тем чудовищем, каким уже когда-то для кого-то стал…
Мысли и чувства менялись, но не так быстро, как перед домом совсем недавно. Почему на него опять накатили чьи-то эмоции. Эмоции!? Лео быстро нашел глазами эмпата Фиби, но та стояла рядом с сестрами и спорила, но на этот раз с Гремс. Со временем Лео научился определять моменты, когда Фиби либо сканировала эмоции, либо, наоборот, их выплескивала на окружающих. Но сейчас она была здесь не при чем.
Тревога продолжала биться в его голове. Вот только чувство это было навязанным. Да, конечно, он волновался, но не настолько сильно, чтобы это чувство переросло в такой неконтролируемый приступ паники. Только вот он не понимал, почему мысли такие яркие, «сильные», что ли. Судя по его воспоминаниям, Пейдж в момент рождения Криса была дома, с Уайетом, в безопасности, Фиби с Пайпер, которая готовится родить ему второго сына. Все в порядке. Вот только была какая-то мысль, не способствующая его успокоению. Поймать бы её еще. Крутится, вертится в голове, мешая сосредоточиться на имеющихся ощущениях. Но, судя по всему, кем бы ни был этот человек, так странно играющий с его сознанием, он решил ограничиться только этими непонятными картинами. Никакой конкретики.
Встряхнув головой и мимолетно подумав о том, что в последнее время выкидывать из головы ненужные, «чужие», мысли входит у него в привычку, Лео попытался поймать суть разгоревшегося спора. И сразу же её уловил.
- … но это же не займет много времени, пожалуйста, - Лео подошел ближе к жене, у которой уже наметился нервный срыв, еще пару минут и начнется полновесная истерика.
- Пайпер, я все понимаю. Но и ты нас пойми: правила есть правила. Вы не имеете право встречаться. Так что вам лучше…
- К ЧЕРТУ ПРАВИЛА! – рыдая, выкрикнула Пайпер, и, не замечая, как по лицу катятся слезы, в бешенстве приблизилась к Гремс, намериваясь во что бы то ни встало выпросить, вытребовать или вытрясти, в конце концов, разрешение хотя бы посмотреть на сына, которого она видела в последний раз очень давно. К старшей сестре подошла Фиби и обняла её, позволяя уткнуться себе в плечо и дать волю рыданиям.
- Но ведь прошло больше двадцати лет, по правилам… - вмешалась Пейдж, но ей не дали договорить.
- В данной ситуации правила совсем другие. Ему нельзя с вами встречаться, и этот запрет не для того, что бы еще раз потрепать вам нервы. Это для того, чтобы обезопасить вас. Нет-нет, он ни в коем случае не собирается на вас нападать, - быстро добавила она, заметив яростный взгляд Пайпер. - Все очень сложно, но, поверьте, так будет лучше для вас, и для нас, - женщина приблизилась к Пайпер и тихо продолжила, положив руки ей на плечи, - помнишь, что я сказала тебе, когда ты обратилась ко мне с подобной просьбой увидеть Прю после её смерти?
- Ты сказала, что еще не время, что ей очень сложно ко всему привыкнуть и пока нам лучше не разговаривать на столь болезненную тему, - всхлипывая, сказала Пайпер.
- Правильно, сейчас та же ситуация. Прошу, не злись на меня, а попытайся понять.
- Скажи, только честно, мы вообще когда-нибудь увидимся, - в глазах Пайпер горела огромная надежда, и Гремс, вынужденная сказать жестокую правду, чувствовала себя не в своей тарелке.
- Нет, Пайпер, прости. Вам никогда не разрешат увидеться.
Из-за душераздирающего крика старшей из сестер никто не услышал, как скрипнул стул в углу комнаты.
Никто, кроме позабытого Старейшины.
******
Ха-ха-ха!!!
Им никогда не разрешат увидится! Гидеон чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. У него все получилось! Они это заслужили. Определенно. Столько лет мотать нервы Совету, пренебрегать правилами, делать все, что заблагорассудится. Да, они не знали, что все плохое, сделанное человеком, возвращается втройне. И вернулось! Теперь в этой семейке сумасбродных стало на одного меньше!
Вот только его слегка напрягло присутствие виновника столь грандиозного спора, но затем он успокоился. В этот мир попасть он не сможет, он находится в Междумирье, в своем маленьком аду, из которого наблюдает за своей семьей, а сделать ничего не может. НИЧЕГОШЕНЬКИ! И теперь он обречен наблюдать за тем, как из года в год о нем забывают, его брат, ради которого он умер, обзаводится семьей и счастливо живет вместо него, хотя должен был умереть.
Еще весьма странно повел себя Уайет. Когда ничего не получилось, с таким облегчением отвернулся, словно у него гора с плеч свалилась. Судя по всему, парня здорово напрягала возможная встреча с братом. А он оказался не промах, и предполагал, чем это закончится: обвинением в том, что брат умер из-за него, недовольство семьи и т.д. Что ж, парень был рад избавиться от надоедливого младшенького, которого все всё равно любили больше, чем него. Как он сказал на крыльце? «…я был ему не рад… мне очень сильно не понравилось, что у нас появился еще кто-то, кому будут уделять внимание». Гордись, Лео, ты вырастил «прекрасных» сыновей: один люто ненавидит и ревнует брата к своей семье, другой с манией величия и баснословной гордыней, возомнил себя спасителем мира. Мальчишка!
И, да, кстати, а почему Гремс не казала им, что на самом деле произошло с и дражайшим ребеночком? Ведь она все знает, не зря же смерила его таким взглядом на прощание. Нет, она почему-то предпочла умолчать о том, что даже в глаза не видела Кристофера, что никогда с ним не разговаривала. Может у них там, за Чертой, свои правила? Ааа, это не важно! Она ничего не сказала и не скажет. Значит можно не беспокоится и спокойненько праздновать очередную победу!
******
Для него до сих пор многое оставалось загадкой. Как умереть и при этом остаться собой он знал. Не зря же он все помнит. Хотя нет, не все. Некоторые слова, некоторые действия его теперь уже бывших родственников были непонятными. Они много говорили о нем в последнее время. Или не о нем? Некоторые их слова характеризовали именно его поступки, например, он помнил тот инцидент со взорвавшимся зельем в Школе, которую рассказывали на его поминках. Но вот кто-то упомянул о его ссоре с отцом и его последующее исчезновение. Но ведь этого не было! Все произошло по-другому. Отец сам его бросил вместе с матерью, предпочтя своих ненаглядных Старейшин. Это не он исчез, а вся его семья исчезла с лица Земли. Все было странным. Словно существовало два разных человека, и его семья по очереди их обсуждала. Сначала одного, потом второго.
Много лет он не понимал, как сложно на самом деле не иметь возможности просто поговорить с любимыми людьми. Кто-то как-то рассказывал ему про мужчину, который после смерти был вынужден долгие годы находится в Междумирье, наблюдая за любимой женщиной, которая даже не подозревала о его присутствии. И только теперь он его понял. Это не сложно, как кажется на первый взгляд. Это невыносимо! Да, в Прошлом было много трудностей, его все знали не как очень близкого родственника, а как постороннего человека. Ну и относились к нему соответственно: с подозрением и множеством претензий, постоянными вопросами, на которые им не следует знать ответа, критикой его действий и т.д. и т.п. Но было одно «но». Тогда о нем вообще ЗНАЛИ. Не то, что сейчас, когда о его присутствии даже не догадываются, иначе хотя бы попытались как-то связаться. Ну, мало ли способов поговорить с духом, но в связи с тем, что вызвать его даже самым мощным заклинанием невозможно, связь с родными бы обеспечила спиритическая доска, тем более, что она имелась в доме. Но нет, такие мысли им в головы не приходили. А, может, это и к лучшему. Что он им может сказать?
******
После взрыва эмоций на чердаке как-то все поутихло. Ушла Гремс, на прощанье обняв каждого, кроме, разумеется, Гидеона, на которого она злобно зыркнула, но это вполне объяснимо – из всех Старейшин, она любила только Лео, а остальных просто напросто презирала. Наверно, это у них семейная черта. Все рассосались по своим комнатам для того, чтобы прийти в себя, разложить по полочкам мысли и строить планы как насолить тем, кто придумывает столь идиотские правила. И Уайет не стал исключением, вот только к себе он ушел, чтобы понастальгировать, вспомнить все хорошее, связанное с любимым младшим братом, подумать о том, что теперь делать с той информацией, которую он узнал.
Там, на чердаке, он даже не ожидал, что все получится вот так. О том, что его не разрешат увидеть, он догадывался. Его поразили чувства, посетившие его. Он очень хотел видеть брата, но в то же время боялся. Это было бы очень сложно – вот так взять и отпустить его после всех этих поисков, открытий и истерик. Все-таки Гремс была в чем-то прав: они еще к этому не готовы. Уж слишком болели душевные раны, нанесённые потерей самого взбалмошного из них.
Уайет улыбнулся своим мыслям. Да, Крис всегда был таким: не в меру энергичным, этаким сорвиголовой, который ставил на уши практически всю округу своими выходками. Но в то же время он никогда не был агрессивным или высокомерным. Нет, безумная натура искателя приключений в нем сочеталась с нежным домашним мальчишкой, который с удовольствием возился со своими многочисленными маленькими братишками-сестренками, который и мухи не обидит. В школе все до сих пор его забыть не могут: одни учителя крестятся при звуках его имени и считают его самым неуравновешенным учеником за всю историю Школы, другие души в нем не чают и ставят в пример молодым магам как самого гениального ученика. Мда, бедные родители. Приходя в школу, у них складывалось впечатление, что у них есть братья-близнецы. Причем один из них, судя по рассказам учителей, умница и лапочка, другой никому покоя не дает своими выходками. Но нет, это был один и тот же уникальный человечек, причем не было понятно, почему при одних учителях он спокойный и тихий, а при других начинал вытворять ТАКОЕ, от чего люди, проработавшие много лет с юными магами хватались за голову.
Еще раз улыбнувшись своим мыслям, Уайет поднялся с кровати, на которой предавался ностальгии, и подошел к шкафу. Достав с самой верхней полки коробку из-под обуви, он снова сел на кровать. Он так долго просидел, не решаясь её открыть. Просто смел с неё пыль, мимолетно удивившись тому, что её так много. В последнее время он не доставал коробку, заставив себя воздержатся от сталь явного проявления мазохизма. А раньше, до того момента, как ему сказали, что теперь он единственный ребенок в семье, Уайет любил пересматривать содержимое коробки, которая сейчас для парня была бесценной. Подумав еще немного, он, зажмурившись, резко откинул картонную крышку и высыпал все предметы на застеленную пастель.
Глава 9Глава 9.
После нескольких секунд глубоких вдохов-выдохов, Уайет открыл глаза и посмотрел на высыпавшиеся вещи. Но это все равно оказалось сложно. Слишком много вызывали в нем эти незамысловатые предметы: желтая записная книжка, фотоальбом, две стопки писем, одна перевязана зеленой лентой, а другая синей, прямоугольное зеркало в белой рамочке и маленькая красная бархатная коробочка для украшений. Все. Вроде ничего стоящего на первый взгляд , хлам, но для человека, потерявшего часть себя, эти предметы содержали СТОЛЬКО всего, что аж голова кружилась от воспоминаний.
Вот, этот блокнот жизнерадостного цвета. Сразу вспоминается….
Вечер, холод, набережная, по которой они гуляли, и тут Крису приспичило прям невмоготу как зайти в магазин. По этому поводу они спорили минут пять у входа, но потом Крису все это надоело и он просто открыл дверь, и Уайету ничего не оставалось, как пойти следом. Не оставаться же, в самом деле, на промозглом ветру, дувшего с океана.
Звякнул звоночек, и они оказались в теплом помещении. Уайету сразу же подумалось, что, может это была не такая уж плохая идея, хоть немного отогреются. А то вон, у младшенького уже губы посинели, но в том, что замерз, мальчишка никогда не признается. Упрямец!
Это чудо обнаружилось у стеллажа с канцтоварами, что-то увлеченно искавшее на полке.
- Я думал мы купим что-нибудь погорячей, чтоб согреться, - Уайету пришлось повторить свой вопрос дважды, но ответа на него так и не получил. Крис лишь загадочно улыбнулся и, сверкнув глазами, продемонстрировал брату маленький блокнотик ярко-желтого цвета.
- Кри-и-ис, ну ты в своем репертуаре! Зачем тебе понадобился этот блокнот, тем более такого цвета, тем более самый дешевый. Он же расползется через неделю. Если уж тебе действительно нужна книжка, куда бы ты мог записывать бред своей гениальной головушки, так давай завтра съездим в канцелярский, выберем что-то, что проживет дольше, чем одну неделю.
Но тот лишь покачал головой и изрек с умным видом, заставив Уайета улыбнутся:
- Нет, дело не в том, сколько она стоит или какого она цвета, главное то, что в ней записано. Вот я заполню его и тебе отдам, чтоб ты помнил обо мне.
- Дурак ты! – Уайет дал брату шутливый подзатыльник. – Тебя разве забудешь? Пошли на кассу, нам еще домой ехать через весь город.
Мда, вроде ничего особенного, а душу греет. Все считали, что у них с Крисом были чудесные отношения, но, к великому сожаление Уайета, их общение всегда сводилось к необходимому минимуму. Уж больно они были разными. Да, у них бывали моменты, когда они понимали друг друга с полувзгляда, в основном во время очередной облавы на демонов, но это было всего лишь моменты. Правда жизни состоит в том, что Крис ему так и не научился ему доверять, сколько бы старший не прилагал усилий, сгладить свою вину перед маленьким братишкой у него не получалось. И уже не получится. Слишком много воды с тех пор утекло.
Открыть маленький блокнотик ему вмиг расхотелось, и он его положил обратно в коробку. Дальше на глаза попалось зеркальце, которое снова заставило парня улыбнуться. Крис никогда не считал себя чересчур уж красивым (хотя, по мнению подавляющего большинства его одноклассниц, он именно таким и был), но зеркало носил с собой постоянно. Наверно, у него выработался такой рефлекс после их неудачного заклинания, побочным эффектом которого оказались странные серые пятна на лице, свести которые можно было только другим заклинанием. Бедняжка Крис после него все неделю судорожно смотрелся в зеркало, ожидая нового прибытия «подарков судьбы».
Откладывая зеркало обратно в картонную коробку, он на мгновение в него глянул, и замер, как громом пораженный. На какую-то долю секунды его глаза стали того незабываемого, очень редкого, золотисто-зеленого оттенка. Сколько он потом в него не всматривался, вызвать вновь ту галлюцинацию (а галлюцинацию ли?) не получалось. Ради своего шаткого душевного равновесия он убедил себя, что это просто ему померещилось, и быстро убрал злополучный кусок зеркала обратно.
Потом началось самое сложное. Мазахисткое, так сказать. Письма, альбом или украшения? Парень, с минуту раздумывая, взял пачку, перевязанную зеленой лентой, и сжал в руках. Это невообразимо! Он еще не открыл их, а по щекам уже катятся слезы, которые так и не удалось сдержать.
Широкая атласная полоска насыщенного бутылочного цвета упала на пол к его ногам. Но поднимать её он не стал. Еще успеет. Вместо этого просмотрел плотные прямоугольники желтоватой бумаги, ища по датам то, которое самое раннее. Нашел, а остальные отложил. Открывать или нет? Стоит ли оно того? Душу раздирали сомнения. Бередить еще кровоточащие раны не хотелось, но вот до мельчайших подробностей вспомнить каллиграфический почерк, его манеру писать, замысловатые словесные обороты…. Снова улыбнувшись сквозь слезы, он аккуратно достал уже порядком замусоленный лист бумаги и развернул. Сначала вглядеться в ровные ряды слов не получалось – перед глазами все расплывалось. Пришлось с минуту хлопать глазами, чтобы лишняя влага упала на колени. Хотя он понимал, что это всего лишь отсрочка, но поделать ничего не мог. Проморгавшись, он начал читать.
Привет, Уайет.
Надеюсь, мое прошлое письмо ты не получил, потому, что уж слишком оно было сопливым. =) Будь ты рядом, то обязательно бы засыпал меня вопросами. Но я научился отвечать на них одной фразой – у меня все в порядке. Нет, ну честно, все лучше не бывает. Не так уж и тяжело на новом месте, как кажется на первый взгляд. Передай родителям и тетям, что я хочу извиниться перед ними. Не надо было говорить им то, что я сказал, но слово не воробей, как известно. Передашь? Знаю, что скорей всего нет.
Ладно, пишу исключительно потому, чтобы облегчить твои страданья (в том, что они имеются знаю по многолетнему опыту общения с тобой). УАЙЕТ, ТЫ НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ! Не надо себя корить. Это все равно рано или поздно случилось бы, ты ж меня знаешь, я терпеть не могу, когда мне указывают, что делать.
Ну да ладно. Чмокни от меня Пенни, я очень скучаю по своей маленькой кузине! Ну, и по тебе, естественно, тоже! Не скучай там!
P.S. ох уж мне эта английская чопорность=)
Крис П.Х.
По щеке парня скатилась еще одна слеза, но на этот раз упала не на колени, а на письмо в его руках, прямо на подпись, в результате чего вместо «Крис П.Х.» теперь красуется чернильная клякса. Судорожно вздохнув, Уайет запоздало попытался вытереть слезу, но сделал только хуже. Подписи теперь не было совсем. Только мазок черных чернил.
Уайет опять улыбнулся, но на этот раз не своим воспоминаниям, а тому, что его память о брате точно также: сначала все воспоминания четкие, ясные, как будто это было вчера, затем жизнь возвращается на круги своя, появляются более значимые события, которые ты стараешься запомнить, но голова то не резиновая. Приходится жертвовать какими-то яркими моментами своей жизни, в итоге воспоминания расплываются, теряют свои временные границы, и, в конце концов, превращаются в мазок событий в памяти, череду картин, которую ты вспоминаешь все реже и реже….
Очень аккуратно Уайет свернул лист бумаги, засунул обратно в конверт, который отправился на пастель. И он опять погрузился в свои мысли. Всего несколько предложений знакомым ровным почерком, и ты еще долго ходишь сам не свой, опять начинают сниться не совсем понятные образы из детства, голоса, поступки. Просыпаешься на утро с четким ощущением déjà vu. Вот только на этот раз все навсегда. Если раньше еще можно было рассчитывать на его возвращение, встречу, телефонный разговор, в конце концов, то сейчас он ясно понял, что вот он, конец. И писем больше не будет. Ничего больше не будет.
Быстро подняв с пола ленту, он всунул только что прочитанное письмо в пачку и перетянул их лентой. Быстро вернув все в коробку, он закрыл её крышкой и засунул в шкаф, на самый верх. На сегодня его лимит мазохизма исчерпан. Надо поспать, а то завтра опять будет как варенный ходить и ничего не соображать.
******
Как тяжело дышать! Ты словно захлебываешься. Просто ты существуешь, но при этом тебе уже нет места на Земле, среди других. Нет, тебе есть место только В ЗЕМЛЕ, но тебя там никогда не будет. От тебя ничего не осталось, чтобы похоронить. Ничего, кроме тебя самого. Твоего разума, сознания, но это именно та часть человека, которую невозможно увидеть, пощупать, почувствовать. Тогда существуешь ли ты, если тебя никто не видит? Правильно, тебя нет.
Человек есть только тогда, когда о нем кто-то помнит, когда в его жизни были люди, любившие тебя. Они будут тебя оплакивать, будут о тебе скучать, дорожить твоими вещами. Вот только он не знал, были ли в его жизни такие люди. Способен ли кто-то после его смерти сказать: «Да, был такой человек, Кристофер Холливел, немного гениальный, чуть-чуть сумасшедший, но в, основном, очень приятный молодой человек. Вы слышали, умер в двадцать три года, эх, даже пожить не успел»? Он не знал ответа на этот вопрос. Со своими родственниками он прекрасно общался до того, как их стерли с лица Земли вместе с половиной города. О НЕМ некому вспоминать. Сейчас, в этом мире есть люди, потерявшие своего сына и племянника, но это был другой Кристофер Холливел. Может между ним и тем, «другим», Крисом и было что-то общее, но вот только вспоминали все равно другого, второго. Это как иметь брата-близнеца, вы похожи как две капли воды, у вас много общего, но родители думают только о твоем отражении, не вспоминая о том, что вас на самом деле двое, и этот самый второй тоже отчаянно нуждается во внимании и в том, чтобы его помнили.
Эх, вот бы вновь оказаться там. Вдохнуть полной грудью свежий, наполненный разнообразными запахами, воздух, оглянуться вокруг и понять, что тебя видят окружающие, тебя слышат и тебе улыбаются знакомые. Глупцы те, кто хочет отгородиться от всего мира, кто жаждет одиночества. Радость в жизни уже от того, что ты живешь. Да, у каждого были и есть в жизни свои проблемы, не без них, но сейчас он бы многое отдал, чтобы пережить какой-нибудь из самых сумасшедших дней в своей жизни, которых у него было немало. Ха, многое отдал! Для него сейчас это пустое выражение. Ему нечего отдавать. Так обычно говорят люди, которые могут отдать своё самое ценное сокровище – жизнь. У него это сокровище отобрали.
И это не самое страшное. После той, казалось бы, нескончаемой, предсмертной агонии, которую ему каким-то неведомым «везеньем» удалось запомнить, безумно хотелось покоя, пусть даже если он будет посмертным, но покой ему не снился, даже не мерещился. Мерещилось кое-что другое. Картины прошлого или настоящего, как сказать. Это словно смотреть какое-то странное кино: сначала картины у тебя в голове, затем они тут же оживают, становятся более реальными, и потом просто набрасываются, заставляют переживать все снова и снова. И тогда агония становится вечной, постоянной, изматывающей. Ты ничего не можешь сделать. Единственные минуты покоя ты можешь получить только в своем доме, где живёт твоя семья, они живут, а ты – нет. И в такие минуты ему кажется, что он променял бесконечное чувство боли и унижения, постоянно сжигающее его в Междумирье, на более изощренную пытку – наблюдение за жизнью любимых людей. Их вполне счастливой жизнью, надо сказать. В такие моменты его начинало пожирать другое, но от этого не менее мерзкое, чувство зависти. И тогда, когда терпеть это становилось выше его сил, он делал непоправимое – опускал свой природный щит, выплескивая все эмоции наружу, топя в этом самых любимых людей. И тогда, к чувству стыда примешивалось отвращение к самому себе, затем ненависть к своим жизненным способностям, которые после смерти стали его проклятьем.
Как-то кто-то, может быть это был его отец, сказал, что способности человека, доставшиеся ему с рождения в дар от его предков, остается с ним и после смерти, вроде как, с чем в этот мир пришел, с тем и уходи. Все бы хорошо, только дар этот становился наказанием, его карой, грузом, который давил все сильней и сильней, заставлял прогибаться, иногда даже ползать на коленях от стыда за то, что вымещал свое зло на других, нагружал своими проблемами, точней одной единственной проблемой – памятью.
Она бесконечна, безжалостна и не знает устали. Работает за двоих днем и премерзенько хихикает ночью, в благоговейной прохладе, заставляя глотать пусть сухой и противный, но такой желанный холодный воздух огромными ледяными глотками, обжигая все нутро льдом вперемешку с ненавистью. Заставляя снова и снова забиваться в угол, трясясь от отвращения и унижения до самого утра, затем вновь выплескивать наружу свою память днем, и захлебываться ночью. Опять и опять.
У многих здесь, в Междумирье, были свои палачи, персональные, так сказать, обеспечивающие «развлечения», чтоб не было скучно, все-таки целая вечность впереди. Но он даже после смерти оставался особенным. У него не было никого. Зачем? Он вам для себя палач.
Он и Время, убивающее его раз за разом. Но Время, как и он, вечно. И оно не умеет лечить, только бьет по самому дорогому.
Автор: Christian W.
Бета: как не было, так и нет =(((
Жанр: агнст
Предупреждение: смерть персонажа
Статус: в процессе
Размер: наверно все-таки миди
Дисклеймер: всё и вся принадлежит создателям сериала «Зачарованные»
От автора: Не знаю, каким получится фик, т.к. пишу впервые. Просьба высказать свое мнение и критику начинающему автору.
Глава 6Глава 6.
- Хорошо, я расскажу все, что знаю. Я начну сначала. Когда нам с тобой сказали, что Криса больше нет в живых, мне показалось, что мир рухнул. Понимаю, это звучит пафосно, но это так. Когда у тебя забирают еду, ты можешь еще прожить месяц или около того, без воды ты протянешь максимум неделю, когда тебе перекроют кислород, ты продержишься чуть больше минуты. Но когда мне сказали, что его больше нет, я умер. Сразу же. Не было не предсмертной агонии, и жизнь не проносилась у меня перед глазами. Не было ничего, даже боли, хотя я её ждал, и от этого даже становилось немного легче. Единственной мыслью было то, что тогда мне надо было находиться поближе к тому, что от него осталось в этом мире. Я четыре месяца просидел у него в комнате на полу, боясь поднять глаза и не увидеть его. Я просто боялся, что если поверю в то, что его больше нет, то просто сойду с ума. Но, знаешь, как ни странно, но мне помог ты. Помнишь, как ты пришел и начал меня трясти? Это сработало. Я понял, что нужно найти себе какую-нибудь работу и упиваться ею. И я её нашел. Единственное, что я могу сделать для моего младшего брата – это понять, что же произошло на самом деле. А еще найти и наказать виновного. Знаю, это больше напоминает месть, пусть так, мне было все равно. Лишь бы получилось занять чем-то голову. И я пошел на Небеса, чтобы узнать, как обстоят дела с расследованием. Поговорил с Гидеоном, он, кстати, дал очень дельный совет, достал папку из архивов с документами, касающиеся расследования. Вот только прочитать её, как не старался, я не смог. И я отдал всё Стиву. Ну, помнишь Стива Варсона, он уехал несколько лет назад на Аляску, мы еще учились вместе какое-то время? Так вот, он просмотрел материалы и …. Черт, не знаю, как тебе это сказать…. Ладно, в общем, весь отсчет очень запутан, некоторые документы вообще отсутствуют, но из них понятно одно – тело нашли, в очень короткие сроки исследовали и… сожгли.
Лео, внимательно слушавший сына, такого поворота точно не ожидал. Ему это не сказали! Ему не сообщили о том, что его сына предали Огню! Ему, отцу, пережившему страшнейшую потерю в жизни, не удосужились даже показать тело его ребенка! Как такое возможно! Какие могли быть на то причины? Почему Захарию, Хранителя, убившего четырех Старейшин ради их Силы, просто после Суда передали его родным, и они его похоронили. ПОЧЕМУ!? Что такого было в нем, что с ним обращались хуже, чем с Хозяином Всемирного Зла? Или не в нем?.. Может, они нашли что-то на месте преступления? Какие-то следы, указывающие на убийцу? Тогда кем должен быть это существо, если Старейшины предпочли закрыть дело, лишь бы не связываться с виноватым в его смерти? А может все не так. Может они действительно ничего не смогли понять и объяснить и, за неимением необходимой информации, просто «закрыли дело», так сказать. Перестали искать. Ох, Лео, когда же ты научишься относиться к своим бывшим коллегам так, как они этого заслуживают? Когда научишь не находить оправданья тому, что они делают? Последнее время происходило много того, что Небесные служители просто не имели право делать. Вспомнить хотя бы закрытие Школы Магии и запрет на обучение молодых магов. Да много чего было такого в последние десять лет, чего быть ни в коем случае не должно. Пора бы уже научиться спокойно реагировать на нелестные отзывы о них. Правильно говорила Пейдж – они делают все, чтобы сохранить власть над этим миром, чтобы возможность принимать судьбоносные решения для всего Светлого населения оставалось за ними. Они просто боятся ослабить хватку над всем Светом, до потери пульса трясутся над так называемым Всеобщим Благом, которое в последние десятилетия превращается во Всемирное Зло. Медленно, но верно. К концу этого столетия, если власть над светом так и останется за Старейшинами, то демонам из Преисподней можно будет смело переселяться на Небеса и творить там свои деяния, которые по сравнению со Старейшинскими действиями, будут считаться добрыми. Можно будет смело, не задумываясь, менять местами Преисподнюю с Небесным Чертогом, а детям рассказывать про «демонов, спасающих этот мир от ужасающих Старейшин». Мда, перспективка так себе.
- Запутан отчет, говоришь? Не хватает документов? Странно. Раньше с этим было очень строго, не знаю, как теперь. Эта папка у тебя с собой? Дай-ка глянуть. Может, что интересное найду, - и он взял документы из рук притихшего сына.
Папка оказалась весьма помята. «Не оригинал», подумалось Лео, «ладно, и такая сойдет. Что тут у нас…. Так, фотографию тела при его обнаружении на месте преступления лучше не смотреть, а сразу перейти к документам. Так, вот детали сканирования… ничего точного… «молодой парень, двадцать три года», это мы знаем… «смерть наступила от ранения заряженным атами в грудь», это тоже… «на теле не обнаружено больше никаких следов», понятное дело… «мощный магический импульс, пропущенный через тело, не навредил центральной нервной системе, зато оказался несовместимым с Силами исследуемого объекта», нука-нука, это уже интересно… «многочисленные ожоги и повреждения остаточной ауры не позволяют провести более точный анализ энергетического состояния», какие еще ожоги и повреждения?… «обнаружения в крови множества свойств, не присущих данному организму», чего-чего?... «… коими могут быть зелья или заклинания, предназначенных для поддержания жизнедеятельности исследуемого организма», уф, голова кругом… «… и употребляемых в опасных количествах», мне уже дурно… «серьезное физическое истощение, которое, возможно, и стало причиной употребление стимуляторов для проведения некоторых энергозатрачиваемых манипуляций с биополем объекта исследования», все, я больше не могу это читать… «и в заключении стоит добавить, что, если б тело и разум были более сильными и устойчивыми, летального исхода можно было бы избежать», и что это может значить? Ладно, потом разберемся.
Так, один документ, самый длинный, закончен. Нет, наверно, все-таки стоило сначала посмотреть на фотографию, после неё уже ничего бы не было страшно, а так…. Ладно, следом просмотрю детали сканирования, проводимого на месте преступления…. «Я, такой-то Старейшина, такого-то ранга и статуса…», воспевание дифирамбов неизвестному Старейшине до конца страницы… как же они себя любят… это не то… и это… ага, вот то, что нужно… «на месте не обнаружено никаких следов взлома щита, поставленного на здание, в котором и найдено тело молодого человека двадцати трех лет», опять тоже самое… «с ранением…», да понятно куда, скажите уже самое главное, вот расписали… «в здании не оказалось никого из родственников», а то и понятно… «также не найдено орудие убийства», естественно, какой идиот оставит такой сильный атами… «… и следов какого либо пребывания убийцы в том помещении», замел следы?.. Мда, наверно, уже ничего не прольет свет на эту тайну за семью печатями….»
- Пап, это еще не все. Ты ведь знаешь, что может произойти с потомственным эмпатом, умершим насильственной смертью и преданный Огню?
О да, Лео знал. И больше всего на свете этого боялся. Душа человека при такой жестокой смерти могла не попасть в Рай, душа мага долго искала путь в это самое «спокойное местечко для ожидания последующей рейнкарнации », а вот эмпат, впитавший в себя всю злобу и жестокость своей смерти мог озлобиться. И нее только озлобиться, но и начать мстить тем, кто остался на этом Свете. И не всегда праведный гнев духа был направлен на виноватого в его смерти. Он мог мстить своим же родственникам, если таковые имеются. Прецеденты, к слову, были. И остановить таких вот призраков мирными путями не удавалось. Только один выход – поимка злобного духа и его последующее развоплощение без каких либо возможностей к перерождению.
Господи, да неужели это и произошло? Его добрый и ласковый мальчик стал злым после своей смерти? Он будет им мстить? В это верится с большим трудом, но против фактов же не пойдешь. Что же теперь им делать? Ловить ту небольшую частичку его малыша и затем уничтожать? Да ни за что он это не сделает и другим не позволит.
- И что мы будем делать? – Уайет озвучил вопрос, который бился в голове у Лео.
- Боюсь, что в этой ситуации мы не можем решать за других. Если б дело касалось какого-нибудь невинного можно было бы утаить, а так…. Это неправильно. Пайпер… она имеет право знать. Да и все остальные тоже. Собирай сестер, будем все вместе думать.
Уайет кивнул и вышел.
«Ну вот, началось», подумал Лео и тоже пошел вниз.
******
Гидеона все его коллеги считали очень умным и рациональным Старейшиной. И они были правы. На редкость хитрый и расчетливый, он быстро сделал себе блестящую карьеру, за каких-то двадцать лет из начинающего Хранителя в Старейшину, пусть и не входящего в Круг Совета. Таких, как он, можно было по пальцам пересчитать. Он мог умело прятать гордыню за маской мудрости, жестокость – за заботой о всеобщем благе, хитрость – за простодушие. Из него вышел прекрасный актер при жизни и замечательный Небесный служитель после смерти. О да, этот человек входил в ту категорию людей, который несмотря ни на что идут вперед. Даже если для этого было необходимо перешагнуть через мертвые тела. И он это делал. В начале своего тернистого пути ему это не нравилось, но он утешал себя мыслью, что ради Всеобщего Блага можно и пренебречь некоторыми душевными качествами. И вскоре ему начало это нравиться. Обводить вокруг пальца наивных Старейшин, творить все, что ему вздумается, зная, что его НИКОГДА не поймают. Как это сладко. При его статусе можно было позволить себе гораздо более дерзкие планы, чем раньше, при этом отвести от себя подозрения на того, кто, по его мнению, действительно заслуживает наказания. Взять ту же самую Захарию, осужденную за убийство Старейшин. Они просто оказались не в том месте и не в то время, а то что все подумали на неё – так это же прекрасно! Рано или поздно, но она бы сошла со Светлой дорожки во Тьму, так он просто ускорил неизбежное. Избавил мир от такой особы, которая способна предать идею Света в ближайшем будущем. Иногда даже становилось обидно: некому было рассказать о том, что на самом деле он делает для Всеобщего Блага, никто так и не узнал о его изумительном таланте разруливать сложнейшие ситуации. Просто он полагал, что не стоит содержать провинившихся в заключении, гораздо проще от них незаметно избавиться, убив тем самым двух зайцев: освободив место для новых осужденных и избавив Свет от таких персон, которые ставят под удар весь авторитет Старейшин. Поговаривают, что они сами не могут справиться с преступниками среди своих. Чушь! Они превосходно справляются с предателями, которых, почему-то от столетия к столетию становится все больше. Может, ужесточить меры? Да, пожалуй, ему стоит переговорить с Вильгельмом – он тут главный по расследованиям.
И, кстати, надо не забыть проверить, как идут дела у Уайета Холливела. Хотя, вряд ли, хорошо. Он поверил в то, что Гидеон хочет помочь, следовательно, сейчас активно ищет атами. Чудненько. Пообщаться с ним, дать парочку «дельных» советов и на ближайшие несколько недель он не будет никого волновать. А за это время можно подбросить некоторые документы в папку о расследовании смерти Кристофера. Рано или поздно, но он догадается залезть в архивы, если еще этого не сделал.
Да, еще стоит поразмыслить над тем, что делать с Барбасом. Он основательно насел, требуя компенсации за то, что свел Старейшину с Чистильщиками. Да, ребята потрудились на славу, «вынимая» из памяти всего зачарованного семейства все, что касается Кристофера тогда, почти двадцать пять лет назад. Сестры могут просто не понять, что им стерли память или к кому надо обращаться с подобными проблемами. С демоном так и так придется разбираться. Может, снова натравить на него Зачарованных? Мол, так и так, совсем распоясался, доводит бедных людей до самоубийства, сделайте что-нибудь, они поверят и если не уничтожат его совсем, то хотя бы выведут из строя на некоторое время. А когда он снова наберется сил и выползет из своей норы, в которой он зализывал раны, можно будет найти способ избавиться от него на совсем. Такого сильного демона не стоит оставлять, тем более, что ему кое-что известно, хоть он и утверждает, что ничего не скажет, он свидетель, от которого надо избавляться. Никому нельзя доверять! Вспомнить того же Зигмунда, который чуть не рассказал сестрам, кто на самом деле охотился за малышом Уайетом тогда. И как же все-таки удачно все сложилось, хоть и выполнить свой план Старейшине не удалось, он избавился от этого Хранителя, спутавшего ему все карты. Причем не он только жестоко убил его, он еще и позволил ему находиться в этом мире, пусть и не в виде безобидного призрака, но все же понаблюдать за своими родственниками и за тем, как они вполне счастливо жили и живут и без него, Крис сейчас способен. А это разозлит кого угодно. Что ж, в очень скором времени Зачарованным будет просто не до того, чтобы искать какого-то там убийцу, которого никто так и не смог найти. Как же все удачно сложилось!
Глава 7Глава 7.
Им предстоял тяжелый разговор. Лео понял это сразу же, как спустился в гостиную, где уже почти все собрались. Не хватало только Пайпер, но, судя по звону стаканов, она была на кухне. А, вот и она. Все в сборе. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
- Я знаю, что разговаривать на эту тему, но сейчас такая необходимость созрела, и… Фиби, что с тобой? – средняя из сестер, зажмурившись, с усилием терла виски, хотя минуту назад все было нормально.
- Эээ, нет ничего. Все нормально, можешь продолжать, - она открыла глаза и опустила руки на подлокотники кресла, но выглядела, тем не менее, более уставшей.
- Хорошо. Как я сказал, тема для всех неприятна для обсуждения, но все-таки… - набрав в грудь побольше воздуха, мужчина продолжил, - это насчет смерти Криса.
Оглушительная тишина, в которой отчетливо слышно, как сосед напротив, с чертыханьем, пытается завести газонокосилку.
Лео обвел взглядом всех, но не нашел в их лицах ничего, кроме удивления вперемешку… с облегчением? Тем не менее, он продолжил:
- Я все понимаю, но я не стал бы и начинать разговор, если б мы не находились в опасности. Мы с Уайетом раздобыли кое-какую информацию, и в ней говориться, что, возможно, после своей смерти Крис стал духом и это значит….
Договорить ему не дали. Ступор у женщин прошел, и им немедленно потребовалось узнать все и сразу. Мда, теперь то Лео понимал, что у Зачарованных не было не малейшего желания НЕ разговаривать на столь болезненную тему. Он устало переглянулся с сыном, который тихонько сидел на диване рядом с Пейдж, которая отчаянно твердила Пайпер:
- … мы же пытались, сама знаешь. Тем более Лео только что сказал, что он ВОЗМОЖНО стал духом…
- А я тебе говорю, что я прекрасно знаю, что я чувствовала, и…
- …а я думаю, что стоит попробовать ещё раз, вдруг получиться…
- Ага, до этого десять раз не получалось, а сегодня получиться…
- Ну а вдруг, ведь…
Лео заметил, как Уайет тихонько вылез из дивана, обошел спорящих сестер и вышел на улицу. На взгляд мужчины, с женщинами стоит разобраться потом, а вот с сыном поговорить стоит сейчас. И тоже вышел на крыльцо.
Вечерний ветер трепал светлые волосы сидящего на ступеньке сына. Лео присел рядом, и они молча несколько минут наблюдали за только начавшимися загораться звездами. Потом Уайет тихо сказал:
- Знаешь, а ведь я был ему не рад. В тот момент, когда мне его впервые показали, мне очень сильно не понравилось, что у нас появился еще кто-то, кому будут уделять внимание. Сейчас это кажется таким смешным, таким пустяшным. А в тот момент это вызывало такую обиду, - парень невесело улыбнулся краешком губ. – Столько времени прошло, а я до сих пор помню, как на него впервые посмотрел. Такой крошечный, умные зеленые-зеленые глазята. И ма-а-аленькие пальчики. Именно тогда я понял, что влюбился в него, - Уайет еще раз улыбнулся, глядя на звезды.
Да, Лео тоже помнил, каким был его младший сын, когда ему в роддоме осторожно дали его подержать. Медсестра еще сказала, что его еле-еле удалось спасти – уж больно тяжелыми были роды у Пайпер. В этот момент в памяти у Лео что-то шевельнулось, словно какое-то воспоминание, которое никак не удается вспомнить поподробнее, что-то такое неприятное, в голове всплыла дикая обреченность, боль, разрывающая душу и …
...Ярко-голубая молния ударяет стол, который разлетается в щепки, та же участь постигает и лампу…
…Все мысли крутятся по одному и тому же маршруту, они замкнуты, но вокруг чего, лучше не думать...
…Через твое тело словно пропускают электрический ток в тысячу вольт, который ударяет в голову, а затем «вырывается» из рук огромной голубой молнией…
… Кто-то хватает за руки и разворачивает к себе, не давая выпустить «на волю» еще один мощный заряд. У этого человека рыжие волосы, добрые карие глаза и приятный голос, который звенит то напряжения, пытаясь ему что-то втолковать…
Мужчина встряхнул головой, избавляясь от тяжелых воспоминаний, которых он не помнит. Не помнил. Странно, даже для него – знать то, чего не знаешь. Он снова прислушался к себе, но неприятное чувство прошло, словно не было. Или словно его и не должно было быть. Пришло, нагло влезло в память, добавило немного лишнего, своего, а затем незаметно ушло. Может права была Фиби в том, что на них кто-то влияет. У нее тоже было нечто подобное. Надо будет разузнать об этом побольше.
В доме притихли.
Уайет переглянулся с отцом, и они оба быстренько встали. Это не к добру. Они вошли в гостиную практически одновременно, и нос к носу столкнулись с поздним гостем. Гидеон.
- Привет, что ты здесь делаешь? Что-то случилось?
- Нет, все хорошо. Просто зашел узнать, как вы тут, - спокойный голос мужчины был полон сочувствия и понимания.
- Мы нормально, - немного резковато ответила Пайпер, оглядывая мужчину с легким презрением. – Вы, Старейшина Гидеон, весьма кстати сюда пришли, - но мужчина предпочел не заметить, с каким отвращением старшая из сестер произнесла его имя, его взгляд по-прежнему остался заботливым, а лицо спокойным.
- Я всегда готов вашей семье.
- Пайпер, что вы задумали, - Лео кольнуло беспокойство. Наверно, все-таки не стоило их оставлять одних.
- Мы идем вызывать духа, - произнесла Пейдж, а Фиби уверенно кивнула. Однозначно, не стоило, раз они додумались до такого, да еще и Старейшину хотят зачем-то взять с собой.
- Мам, может не стоит, ты же сама сказала, что вы уже пытались с ним поговорить, и вам не разрешили, так стоит ли сейчас опять трепать себе нервы, - по лицу Уайета невозможно было понять, что он чувствует, но Лео почему-то показалось, что его сын чего-то боится.
Но женщины были неумолимы. Их так и не удалось разубедить, и им ничего не оставалось делать, как смириться. На чердак пошли все вместе, вшестером: сестры, Лео, Уайет и Гидеон, который тоже зачем-то был нужен.
Когда свечи были готовы и выстроены в ряд, Пайпер дрожащим от напряжения (или волнения? страха?) голосом произнесла:
- Услышь меня,
Дай мне ответ,
Дух с того света
Для тебя преград нет.
Внутри круга заискрились знакомые серебристые огоньки, складывающиеся в высокую худую фигуру. Несколько секунд буквально пропитанного нервозностью ожидания, и к ним из круга выходит призванный дух.
******
Ему очень много пришлось повидать за всю свою, пусть и короткую, жизнь. Не многие верили в него, еще меньше народу доверяло, желающих сблизиться с ним было еще меньше. Конечно, можно сказать, что на него это не повлияло, что ему было все равно, но кто в это поверит? Любая оплошность, любой упрек оставляет в нашей памяти след, будь мы хоть трижды большими пофигистами. Вообще, такая черта характера, как равнодушие к чужому мнению, всегда только показная. Мы можем сколько угодно от этого открещиваться, но это так. Мы выслушаем все, что нам хотят сказать, иногда спокойно, иногда матерясь и махая на собеседника руками, запомним и проанализируем. Несмотря ни на какие слова, сказанные нами, мы все равно думаем о сказанной критике. Самокопание. Слова и взгляды в наш адрес множатся, скапливаются, и обрабатываются. Не важно, когда это происходит: ночью, когда потолок прочерчивают полные темного романтизма тени веток яблони за окном или окруженные сотней людей посреди шумной толпы в час пик, мы сами или наше склонное к постоянному анализу сознание начнет воспроизводить в памяти все «моменты истины». С этим ничего нельзя поделать, от этого никуда не скрыться: мы начинаем думать. И вот здесь мы начинаем друг от друга отличаться. Одни будут думать, что все несправедливо, что окружающие не видят в нас достоинства, а видят только недостатки и с, как нам кажется, удовольствием на них указывают. И тогда мы с радостью следуем их примеру. В запальчивости можем сказать и сделать такое, о чем в нормальном состоянии даже думать не хотелось. И все исключительно для того чтобы доказать самим себе, что все что говорят про нас – чистейшая ложь. И у кого-то это даже получается. Некоторым удается повысить свою самооценку таким методом.
Но бывают и другие. Таким нельзя говорить, что у них что-то получается не так, что они глупые и - Боже упаси! – отличаются от большинства людей. Но к кому и сколько раз общество проявляло подобную лояльность? Правильно, ни разу и не к кому. Некоторые промолчат на наши немного неправильные или странное мысли и суждения, но таких понимающих и скромных людей в нынешнем мире пугающе мало. Многие, очень многие, не опасаясь за нашу хрупкую душевную организацию, говорят то, что думают. Нет, людей, хамящих направо и налево, мало. Гораздо чаще ты разговариваешь с человеком, который «тонкими» и не совсем намеками осторожно высказывается о наших недостатках. Высказались и поспешили унести ноги, наблюдая со стороны за реакцией на свои слова. И мы всегда оправдываем их ожидания. Самокопание. Самокритика. Опять. Нам и в голову не придет, что то, что нам говорят и в половине случаев оказывается лишь преувеличением крошечных отклонений. Мы даже не думаем, что неправильно поняли прозрачные намеки собеседника. Нет. Если кто-то что-то сказал, значит это - правда. Со стороны видней, не правда ли? И начинается. С начала тихое, немного осторожное, раздумье над «проблемой», затем выискивание подтверждений в нашей памяти. И ведь мы всегда их находим, пусть этой самой «проблемы» у нас и в помине нет. Следующим шагом становиться доведение до белого каления родных и близких душевными переживаниями и открытиями пока они, рыча сквозь зубы проклятья, не согласятся с нами. После этого мы разворачиваем бурную деятельность по устранения «недостатка» и вполне счастливо живем дальше до очередного «задушевного разговора» с кем-нибудь из знакомых. И снова все повторяется.
Думаете, это все? Не-е-е-ет! Есть еще одна категория людей. Самая запущенная, так сказать. Это когда уровень ответственности и нормальности достигает такой немыслимой высоты, когда нам даже самого захудалого, тощего-претощего, намека не надо. Мы сами в этих случаях находим «глобальные» недостатки в себе, вот только устранять не всегда спешим. А зачем? Ведь можно просто сесть на пол в самый темный угол, какой только сможем найти, и предаваться унынию и размышлениям о том, что все в этом мире правильно, кроме нас, что мы самые-самые плохие люди на этой Земле и, наконец, думать о том, что мы ничего, ну то есть СОВСЕМ НИЧЕГО и НИКОГДА не сможем сделать правильно. Да, вы бы, возможно сказали, что это все приобретенное, что нужно очень постараться, чтобы найти такую личность, довести до «нужной кондиции» и вот, пожалуйста, перед вами третий тип критичности личности. Но это не правда. Человек должен родиться таким. Нет, он не начинает с рождения видеть жизнь в абсолютно черных красках, просто, со временем, при совсем небольшом вмешательстве со стороны, мы достигаем высшей степени самокритики.
Вот именно к последней категории людей он и принадлежал. Естественно, никто не говорил ему, что у него все настолько плохо, что можно только застрелиться. Совсем наоборот. Многочисленные родственники всячески оберегали его от плохой критики плохих людей, окружали заботой и теплом, но это все равно не помогло. Одно событие, и все пошло наперекосяк: мир рухнул во мрак, почти вся семья была стерта с лица Земли, друзья больше не доверяли и все. Этого хватило. Долгое, очень долгое время он держался, завоевывал новые высоты днем, но все глубже погружался в себя ночью, пытаясь понять причину всех неудач и, конечно же их находил (кто бы сомневался) в себе. Все дружно и в один голос говорили, что это не так, но было проще на полном ходу остановить нагруженный товарный поезд, чем его мысли. Теперь, отныне и навек, именно он был во всем виноват. Жизнь его кардинально менялась из года в год, а отравляющие ум и разум мысли вытравить из головы не получалось.
И все бы ничего, вот только в последние годы его жизни предаваться изощренной самопытке совсем не удавалось, то сейчас, после своей смерти, времени на то, что бы обо всем подумать стало больше. Всего-то 24 часа 7 дней в неделю. Подумаешь, какая мелочь! Вот только всем этим приступам самораскаяния он бы предпочел тихой безмятежной вечности в компании других, ничего не помнящих, духах. Но нет. Этого, как ему сказали, никогда не будет. Ну и ладно. И не больно надо было. Вот только жить после смерти ему совсем не хотелось. Ему малодушно хотелось исчезнуть, раствориться из всех реальностей и времен. Хотелось, к слову, все чаще и чаще. Уйти навсегда. НАВСЕГДА. Сладкое слово, не находите? Не такое вкусное, как месть, но пока сойдет.
Глава 8Глава 8.
- Гремс? Боже, что ты тут делаешь? Мы звали не тебя, - судя по всему, скоро у Пайпер будет нервный срыв, так эмоционально она разговаривала. Её буквально всю трясло, но Лео, наблюдавший за женой, не мог её не понять. Он, как и все другие, надеялся увидеть другого человека. Но их надежде, как обычно в последнее время, не суждено было сбыться.
- Я тоже рада тебя видеть, дорогая, - голос женщины был немного ворчливый, но было видно, что она рада встречи с ними. До тех пор, пока она не увидела Гидеона. Её глаза опасливо сощурились, и она достаточно долго разглядывала мужчину. Но, кроме Лео, стоявшего рядом с бывшим коллегой, этого никто не заметил. Сестры опять возобновили спор, а Уайет, с облегченным вздохом, отвернулся к окну и разглядывал звёзды, как делал это минут десять назад на крыльце.
В голове у Лео как-то странно опять потекли мысли. Было такое ощущение, словно их кто-то ему впихивает в голову, потому что то, что творилось сейчас в его голове, точно никогда до этого не было, он бы помнил….
…Найти, найти, срочно найти этого ублюдка, пока не стало слишком поздно, пока есть шанс, что все останутся живы и в твердом рассудке, особенно мой мальчик…
…Мысли разрываются от обилия информации, которую ему было просто необходимо держать в голове: продумать, где искать мерзавца, заскочить домой и узнать как дела у Пейдж, навестить в больнице Пайпер, которая рожает. Хотя к ней все равно не пустят – Фиби же не пускают, но все мысли затмевала тревога, которая подстёгивала мужчину действовать быстрее…
…Темные коридоры, крики предсмертной агонии умирающих и торжествующий рокот убивающих, повороты, ведущие в точно такие же пещеры, из которых ты идешь; стены с пятнами обгорелого камня и устрашающе огромными бурыми потёками, и, кажется, будто еще чуть-чуть, и кровь начнет рекой течь по узким коридорам, топя всех в этом ужасе…
…Искать еще, быстрее, пока еще можно все исправить. Он обязательно все сделает, чтобы выполнить обещание, чтобы доказать, что он может измениться и, несмотря ни на что, не станет тем чудовищем, каким уже когда-то для кого-то стал…
Мысли и чувства менялись, но не так быстро, как перед домом совсем недавно. Почему на него опять накатили чьи-то эмоции. Эмоции!? Лео быстро нашел глазами эмпата Фиби, но та стояла рядом с сестрами и спорила, но на этот раз с Гремс. Со временем Лео научился определять моменты, когда Фиби либо сканировала эмоции, либо, наоборот, их выплескивала на окружающих. Но сейчас она была здесь не при чем.
Тревога продолжала биться в его голове. Вот только чувство это было навязанным. Да, конечно, он волновался, но не настолько сильно, чтобы это чувство переросло в такой неконтролируемый приступ паники. Только вот он не понимал, почему мысли такие яркие, «сильные», что ли. Судя по его воспоминаниям, Пейдж в момент рождения Криса была дома, с Уайетом, в безопасности, Фиби с Пайпер, которая готовится родить ему второго сына. Все в порядке. Вот только была какая-то мысль, не способствующая его успокоению. Поймать бы её еще. Крутится, вертится в голове, мешая сосредоточиться на имеющихся ощущениях. Но, судя по всему, кем бы ни был этот человек, так странно играющий с его сознанием, он решил ограничиться только этими непонятными картинами. Никакой конкретики.
Встряхнув головой и мимолетно подумав о том, что в последнее время выкидывать из головы ненужные, «чужие», мысли входит у него в привычку, Лео попытался поймать суть разгоревшегося спора. И сразу же её уловил.
- … но это же не займет много времени, пожалуйста, - Лео подошел ближе к жене, у которой уже наметился нервный срыв, еще пару минут и начнется полновесная истерика.
- Пайпер, я все понимаю. Но и ты нас пойми: правила есть правила. Вы не имеете право встречаться. Так что вам лучше…
- К ЧЕРТУ ПРАВИЛА! – рыдая, выкрикнула Пайпер, и, не замечая, как по лицу катятся слезы, в бешенстве приблизилась к Гремс, намериваясь во что бы то ни встало выпросить, вытребовать или вытрясти, в конце концов, разрешение хотя бы посмотреть на сына, которого она видела в последний раз очень давно. К старшей сестре подошла Фиби и обняла её, позволяя уткнуться себе в плечо и дать волю рыданиям.
- Но ведь прошло больше двадцати лет, по правилам… - вмешалась Пейдж, но ей не дали договорить.
- В данной ситуации правила совсем другие. Ему нельзя с вами встречаться, и этот запрет не для того, что бы еще раз потрепать вам нервы. Это для того, чтобы обезопасить вас. Нет-нет, он ни в коем случае не собирается на вас нападать, - быстро добавила она, заметив яростный взгляд Пайпер. - Все очень сложно, но, поверьте, так будет лучше для вас, и для нас, - женщина приблизилась к Пайпер и тихо продолжила, положив руки ей на плечи, - помнишь, что я сказала тебе, когда ты обратилась ко мне с подобной просьбой увидеть Прю после её смерти?
- Ты сказала, что еще не время, что ей очень сложно ко всему привыкнуть и пока нам лучше не разговаривать на столь болезненную тему, - всхлипывая, сказала Пайпер.
- Правильно, сейчас та же ситуация. Прошу, не злись на меня, а попытайся понять.
- Скажи, только честно, мы вообще когда-нибудь увидимся, - в глазах Пайпер горела огромная надежда, и Гремс, вынужденная сказать жестокую правду, чувствовала себя не в своей тарелке.
- Нет, Пайпер, прости. Вам никогда не разрешат увидеться.
Из-за душераздирающего крика старшей из сестер никто не услышал, как скрипнул стул в углу комнаты.
Никто, кроме позабытого Старейшины.
******
Ха-ха-ха!!!
Им никогда не разрешат увидится! Гидеон чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. У него все получилось! Они это заслужили. Определенно. Столько лет мотать нервы Совету, пренебрегать правилами, делать все, что заблагорассудится. Да, они не знали, что все плохое, сделанное человеком, возвращается втройне. И вернулось! Теперь в этой семейке сумасбродных стало на одного меньше!
Вот только его слегка напрягло присутствие виновника столь грандиозного спора, но затем он успокоился. В этот мир попасть он не сможет, он находится в Междумирье, в своем маленьком аду, из которого наблюдает за своей семьей, а сделать ничего не может. НИЧЕГОШЕНЬКИ! И теперь он обречен наблюдать за тем, как из года в год о нем забывают, его брат, ради которого он умер, обзаводится семьей и счастливо живет вместо него, хотя должен был умереть.
Еще весьма странно повел себя Уайет. Когда ничего не получилось, с таким облегчением отвернулся, словно у него гора с плеч свалилась. Судя по всему, парня здорово напрягала возможная встреча с братом. А он оказался не промах, и предполагал, чем это закончится: обвинением в том, что брат умер из-за него, недовольство семьи и т.д. Что ж, парень был рад избавиться от надоедливого младшенького, которого все всё равно любили больше, чем него. Как он сказал на крыльце? «…я был ему не рад… мне очень сильно не понравилось, что у нас появился еще кто-то, кому будут уделять внимание». Гордись, Лео, ты вырастил «прекрасных» сыновей: один люто ненавидит и ревнует брата к своей семье, другой с манией величия и баснословной гордыней, возомнил себя спасителем мира. Мальчишка!
И, да, кстати, а почему Гремс не казала им, что на самом деле произошло с и дражайшим ребеночком? Ведь она все знает, не зря же смерила его таким взглядом на прощание. Нет, она почему-то предпочла умолчать о том, что даже в глаза не видела Кристофера, что никогда с ним не разговаривала. Может у них там, за Чертой, свои правила? Ааа, это не важно! Она ничего не сказала и не скажет. Значит можно не беспокоится и спокойненько праздновать очередную победу!
******
Для него до сих пор многое оставалось загадкой. Как умереть и при этом остаться собой он знал. Не зря же он все помнит. Хотя нет, не все. Некоторые слова, некоторые действия его теперь уже бывших родственников были непонятными. Они много говорили о нем в последнее время. Или не о нем? Некоторые их слова характеризовали именно его поступки, например, он помнил тот инцидент со взорвавшимся зельем в Школе, которую рассказывали на его поминках. Но вот кто-то упомянул о его ссоре с отцом и его последующее исчезновение. Но ведь этого не было! Все произошло по-другому. Отец сам его бросил вместе с матерью, предпочтя своих ненаглядных Старейшин. Это не он исчез, а вся его семья исчезла с лица Земли. Все было странным. Словно существовало два разных человека, и его семья по очереди их обсуждала. Сначала одного, потом второго.
Много лет он не понимал, как сложно на самом деле не иметь возможности просто поговорить с любимыми людьми. Кто-то как-то рассказывал ему про мужчину, который после смерти был вынужден долгие годы находится в Междумирье, наблюдая за любимой женщиной, которая даже не подозревала о его присутствии. И только теперь он его понял. Это не сложно, как кажется на первый взгляд. Это невыносимо! Да, в Прошлом было много трудностей, его все знали не как очень близкого родственника, а как постороннего человека. Ну и относились к нему соответственно: с подозрением и множеством претензий, постоянными вопросами, на которые им не следует знать ответа, критикой его действий и т.д. и т.п. Но было одно «но». Тогда о нем вообще ЗНАЛИ. Не то, что сейчас, когда о его присутствии даже не догадываются, иначе хотя бы попытались как-то связаться. Ну, мало ли способов поговорить с духом, но в связи с тем, что вызвать его даже самым мощным заклинанием невозможно, связь с родными бы обеспечила спиритическая доска, тем более, что она имелась в доме. Но нет, такие мысли им в головы не приходили. А, может, это и к лучшему. Что он им может сказать?
******
После взрыва эмоций на чердаке как-то все поутихло. Ушла Гремс, на прощанье обняв каждого, кроме, разумеется, Гидеона, на которого она злобно зыркнула, но это вполне объяснимо – из всех Старейшин, она любила только Лео, а остальных просто напросто презирала. Наверно, это у них семейная черта. Все рассосались по своим комнатам для того, чтобы прийти в себя, разложить по полочкам мысли и строить планы как насолить тем, кто придумывает столь идиотские правила. И Уайет не стал исключением, вот только к себе он ушел, чтобы понастальгировать, вспомнить все хорошее, связанное с любимым младшим братом, подумать о том, что теперь делать с той информацией, которую он узнал.
Там, на чердаке, он даже не ожидал, что все получится вот так. О том, что его не разрешат увидеть, он догадывался. Его поразили чувства, посетившие его. Он очень хотел видеть брата, но в то же время боялся. Это было бы очень сложно – вот так взять и отпустить его после всех этих поисков, открытий и истерик. Все-таки Гремс была в чем-то прав: они еще к этому не готовы. Уж слишком болели душевные раны, нанесённые потерей самого взбалмошного из них.
Уайет улыбнулся своим мыслям. Да, Крис всегда был таким: не в меру энергичным, этаким сорвиголовой, который ставил на уши практически всю округу своими выходками. Но в то же время он никогда не был агрессивным или высокомерным. Нет, безумная натура искателя приключений в нем сочеталась с нежным домашним мальчишкой, который с удовольствием возился со своими многочисленными маленькими братишками-сестренками, который и мухи не обидит. В школе все до сих пор его забыть не могут: одни учителя крестятся при звуках его имени и считают его самым неуравновешенным учеником за всю историю Школы, другие души в нем не чают и ставят в пример молодым магам как самого гениального ученика. Мда, бедные родители. Приходя в школу, у них складывалось впечатление, что у них есть братья-близнецы. Причем один из них, судя по рассказам учителей, умница и лапочка, другой никому покоя не дает своими выходками. Но нет, это был один и тот же уникальный человечек, причем не было понятно, почему при одних учителях он спокойный и тихий, а при других начинал вытворять ТАКОЕ, от чего люди, проработавшие много лет с юными магами хватались за голову.
Еще раз улыбнувшись своим мыслям, Уайет поднялся с кровати, на которой предавался ностальгии, и подошел к шкафу. Достав с самой верхней полки коробку из-под обуви, он снова сел на кровать. Он так долго просидел, не решаясь её открыть. Просто смел с неё пыль, мимолетно удивившись тому, что её так много. В последнее время он не доставал коробку, заставив себя воздержатся от сталь явного проявления мазохизма. А раньше, до того момента, как ему сказали, что теперь он единственный ребенок в семье, Уайет любил пересматривать содержимое коробки, которая сейчас для парня была бесценной. Подумав еще немного, он, зажмурившись, резко откинул картонную крышку и высыпал все предметы на застеленную пастель.
Глава 9Глава 9.
После нескольких секунд глубоких вдохов-выдохов, Уайет открыл глаза и посмотрел на высыпавшиеся вещи. Но это все равно оказалось сложно. Слишком много вызывали в нем эти незамысловатые предметы: желтая записная книжка, фотоальбом, две стопки писем, одна перевязана зеленой лентой, а другая синей, прямоугольное зеркало в белой рамочке и маленькая красная бархатная коробочка для украшений. Все. Вроде ничего стоящего на первый взгляд , хлам, но для человека, потерявшего часть себя, эти предметы содержали СТОЛЬКО всего, что аж голова кружилась от воспоминаний.
Вот, этот блокнот жизнерадостного цвета. Сразу вспоминается….
Вечер, холод, набережная, по которой они гуляли, и тут Крису приспичило прям невмоготу как зайти в магазин. По этому поводу они спорили минут пять у входа, но потом Крису все это надоело и он просто открыл дверь, и Уайету ничего не оставалось, как пойти следом. Не оставаться же, в самом деле, на промозглом ветру, дувшего с океана.
Звякнул звоночек, и они оказались в теплом помещении. Уайету сразу же подумалось, что, может это была не такая уж плохая идея, хоть немного отогреются. А то вон, у младшенького уже губы посинели, но в том, что замерз, мальчишка никогда не признается. Упрямец!
Это чудо обнаружилось у стеллажа с канцтоварами, что-то увлеченно искавшее на полке.
- Я думал мы купим что-нибудь погорячей, чтоб согреться, - Уайету пришлось повторить свой вопрос дважды, но ответа на него так и не получил. Крис лишь загадочно улыбнулся и, сверкнув глазами, продемонстрировал брату маленький блокнотик ярко-желтого цвета.
- Кри-и-ис, ну ты в своем репертуаре! Зачем тебе понадобился этот блокнот, тем более такого цвета, тем более самый дешевый. Он же расползется через неделю. Если уж тебе действительно нужна книжка, куда бы ты мог записывать бред своей гениальной головушки, так давай завтра съездим в канцелярский, выберем что-то, что проживет дольше, чем одну неделю.
Но тот лишь покачал головой и изрек с умным видом, заставив Уайета улыбнутся:
- Нет, дело не в том, сколько она стоит или какого она цвета, главное то, что в ней записано. Вот я заполню его и тебе отдам, чтоб ты помнил обо мне.
- Дурак ты! – Уайет дал брату шутливый подзатыльник. – Тебя разве забудешь? Пошли на кассу, нам еще домой ехать через весь город.
Мда, вроде ничего особенного, а душу греет. Все считали, что у них с Крисом были чудесные отношения, но, к великому сожаление Уайета, их общение всегда сводилось к необходимому минимуму. Уж больно они были разными. Да, у них бывали моменты, когда они понимали друг друга с полувзгляда, в основном во время очередной облавы на демонов, но это было всего лишь моменты. Правда жизни состоит в том, что Крис ему так и не научился ему доверять, сколько бы старший не прилагал усилий, сгладить свою вину перед маленьким братишкой у него не получалось. И уже не получится. Слишком много воды с тех пор утекло.
Открыть маленький блокнотик ему вмиг расхотелось, и он его положил обратно в коробку. Дальше на глаза попалось зеркальце, которое снова заставило парня улыбнуться. Крис никогда не считал себя чересчур уж красивым (хотя, по мнению подавляющего большинства его одноклассниц, он именно таким и был), но зеркало носил с собой постоянно. Наверно, у него выработался такой рефлекс после их неудачного заклинания, побочным эффектом которого оказались странные серые пятна на лице, свести которые можно было только другим заклинанием. Бедняжка Крис после него все неделю судорожно смотрелся в зеркало, ожидая нового прибытия «подарков судьбы».
Откладывая зеркало обратно в картонную коробку, он на мгновение в него глянул, и замер, как громом пораженный. На какую-то долю секунды его глаза стали того незабываемого, очень редкого, золотисто-зеленого оттенка. Сколько он потом в него не всматривался, вызвать вновь ту галлюцинацию (а галлюцинацию ли?) не получалось. Ради своего шаткого душевного равновесия он убедил себя, что это просто ему померещилось, и быстро убрал злополучный кусок зеркала обратно.
Потом началось самое сложное. Мазахисткое, так сказать. Письма, альбом или украшения? Парень, с минуту раздумывая, взял пачку, перевязанную зеленой лентой, и сжал в руках. Это невообразимо! Он еще не открыл их, а по щекам уже катятся слезы, которые так и не удалось сдержать.
Широкая атласная полоска насыщенного бутылочного цвета упала на пол к его ногам. Но поднимать её он не стал. Еще успеет. Вместо этого просмотрел плотные прямоугольники желтоватой бумаги, ища по датам то, которое самое раннее. Нашел, а остальные отложил. Открывать или нет? Стоит ли оно того? Душу раздирали сомнения. Бередить еще кровоточащие раны не хотелось, но вот до мельчайших подробностей вспомнить каллиграфический почерк, его манеру писать, замысловатые словесные обороты…. Снова улыбнувшись сквозь слезы, он аккуратно достал уже порядком замусоленный лист бумаги и развернул. Сначала вглядеться в ровные ряды слов не получалось – перед глазами все расплывалось. Пришлось с минуту хлопать глазами, чтобы лишняя влага упала на колени. Хотя он понимал, что это всего лишь отсрочка, но поделать ничего не мог. Проморгавшись, он начал читать.
Привет, Уайет.
Надеюсь, мое прошлое письмо ты не получил, потому, что уж слишком оно было сопливым. =) Будь ты рядом, то обязательно бы засыпал меня вопросами. Но я научился отвечать на них одной фразой – у меня все в порядке. Нет, ну честно, все лучше не бывает. Не так уж и тяжело на новом месте, как кажется на первый взгляд. Передай родителям и тетям, что я хочу извиниться перед ними. Не надо было говорить им то, что я сказал, но слово не воробей, как известно. Передашь? Знаю, что скорей всего нет.
Ладно, пишу исключительно потому, чтобы облегчить твои страданья (в том, что они имеются знаю по многолетнему опыту общения с тобой). УАЙЕТ, ТЫ НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ! Не надо себя корить. Это все равно рано или поздно случилось бы, ты ж меня знаешь, я терпеть не могу, когда мне указывают, что делать.
Ну да ладно. Чмокни от меня Пенни, я очень скучаю по своей маленькой кузине! Ну, и по тебе, естественно, тоже! Не скучай там!
P.S. ох уж мне эта английская чопорность=)
Крис П.Х.
По щеке парня скатилась еще одна слеза, но на этот раз упала не на колени, а на письмо в его руках, прямо на подпись, в результате чего вместо «Крис П.Х.» теперь красуется чернильная клякса. Судорожно вздохнув, Уайет запоздало попытался вытереть слезу, но сделал только хуже. Подписи теперь не было совсем. Только мазок черных чернил.
Уайет опять улыбнулся, но на этот раз не своим воспоминаниям, а тому, что его память о брате точно также: сначала все воспоминания четкие, ясные, как будто это было вчера, затем жизнь возвращается на круги своя, появляются более значимые события, которые ты стараешься запомнить, но голова то не резиновая. Приходится жертвовать какими-то яркими моментами своей жизни, в итоге воспоминания расплываются, теряют свои временные границы, и, в конце концов, превращаются в мазок событий в памяти, череду картин, которую ты вспоминаешь все реже и реже….
Очень аккуратно Уайет свернул лист бумаги, засунул обратно в конверт, который отправился на пастель. И он опять погрузился в свои мысли. Всего несколько предложений знакомым ровным почерком, и ты еще долго ходишь сам не свой, опять начинают сниться не совсем понятные образы из детства, голоса, поступки. Просыпаешься на утро с четким ощущением déjà vu. Вот только на этот раз все навсегда. Если раньше еще можно было рассчитывать на его возвращение, встречу, телефонный разговор, в конце концов, то сейчас он ясно понял, что вот он, конец. И писем больше не будет. Ничего больше не будет.
Быстро подняв с пола ленту, он всунул только что прочитанное письмо в пачку и перетянул их лентой. Быстро вернув все в коробку, он закрыл её крышкой и засунул в шкаф, на самый верх. На сегодня его лимит мазохизма исчерпан. Надо поспать, а то завтра опять будет как варенный ходить и ничего не соображать.
******
Как тяжело дышать! Ты словно захлебываешься. Просто ты существуешь, но при этом тебе уже нет места на Земле, среди других. Нет, тебе есть место только В ЗЕМЛЕ, но тебя там никогда не будет. От тебя ничего не осталось, чтобы похоронить. Ничего, кроме тебя самого. Твоего разума, сознания, но это именно та часть человека, которую невозможно увидеть, пощупать, почувствовать. Тогда существуешь ли ты, если тебя никто не видит? Правильно, тебя нет.
Человек есть только тогда, когда о нем кто-то помнит, когда в его жизни были люди, любившие тебя. Они будут тебя оплакивать, будут о тебе скучать, дорожить твоими вещами. Вот только он не знал, были ли в его жизни такие люди. Способен ли кто-то после его смерти сказать: «Да, был такой человек, Кристофер Холливел, немного гениальный, чуть-чуть сумасшедший, но в, основном, очень приятный молодой человек. Вы слышали, умер в двадцать три года, эх, даже пожить не успел»? Он не знал ответа на этот вопрос. Со своими родственниками он прекрасно общался до того, как их стерли с лица Земли вместе с половиной города. О НЕМ некому вспоминать. Сейчас, в этом мире есть люди, потерявшие своего сына и племянника, но это был другой Кристофер Холливел. Может между ним и тем, «другим», Крисом и было что-то общее, но вот только вспоминали все равно другого, второго. Это как иметь брата-близнеца, вы похожи как две капли воды, у вас много общего, но родители думают только о твоем отражении, не вспоминая о том, что вас на самом деле двое, и этот самый второй тоже отчаянно нуждается во внимании и в том, чтобы его помнили.
Эх, вот бы вновь оказаться там. Вдохнуть полной грудью свежий, наполненный разнообразными запахами, воздух, оглянуться вокруг и понять, что тебя видят окружающие, тебя слышат и тебе улыбаются знакомые. Глупцы те, кто хочет отгородиться от всего мира, кто жаждет одиночества. Радость в жизни уже от того, что ты живешь. Да, у каждого были и есть в жизни свои проблемы, не без них, но сейчас он бы многое отдал, чтобы пережить какой-нибудь из самых сумасшедших дней в своей жизни, которых у него было немало. Ха, многое отдал! Для него сейчас это пустое выражение. Ему нечего отдавать. Так обычно говорят люди, которые могут отдать своё самое ценное сокровище – жизнь. У него это сокровище отобрали.
И это не самое страшное. После той, казалось бы, нескончаемой, предсмертной агонии, которую ему каким-то неведомым «везеньем» удалось запомнить, безумно хотелось покоя, пусть даже если он будет посмертным, но покой ему не снился, даже не мерещился. Мерещилось кое-что другое. Картины прошлого или настоящего, как сказать. Это словно смотреть какое-то странное кино: сначала картины у тебя в голове, затем они тут же оживают, становятся более реальными, и потом просто набрасываются, заставляют переживать все снова и снова. И тогда агония становится вечной, постоянной, изматывающей. Ты ничего не можешь сделать. Единственные минуты покоя ты можешь получить только в своем доме, где живёт твоя семья, они живут, а ты – нет. И в такие минуты ему кажется, что он променял бесконечное чувство боли и унижения, постоянно сжигающее его в Междумирье, на более изощренную пытку – наблюдение за жизнью любимых людей. Их вполне счастливой жизнью, надо сказать. В такие моменты его начинало пожирать другое, но от этого не менее мерзкое, чувство зависти. И тогда, когда терпеть это становилось выше его сил, он делал непоправимое – опускал свой природный щит, выплескивая все эмоции наружу, топя в этом самых любимых людей. И тогда, к чувству стыда примешивалось отвращение к самому себе, затем ненависть к своим жизненным способностям, которые после смерти стали его проклятьем.
Как-то кто-то, может быть это был его отец, сказал, что способности человека, доставшиеся ему с рождения в дар от его предков, остается с ним и после смерти, вроде как, с чем в этот мир пришел, с тем и уходи. Все бы хорошо, только дар этот становился наказанием, его карой, грузом, который давил все сильней и сильней, заставлял прогибаться, иногда даже ползать на коленях от стыда за то, что вымещал свое зло на других, нагружал своими проблемами, точней одной единственной проблемой – памятью.
Она бесконечна, безжалостна и не знает устали. Работает за двоих днем и премерзенько хихикает ночью, в благоговейной прохладе, заставляя глотать пусть сухой и противный, но такой желанный холодный воздух огромными ледяными глотками, обжигая все нутро льдом вперемешку с ненавистью. Заставляя снова и снова забиваться в угол, трясясь от отвращения и унижения до самого утра, затем вновь выплескивать наружу свою память днем, и захлебываться ночью. Опять и опять.
У многих здесь, в Междумирье, были свои палачи, персональные, так сказать, обеспечивающие «развлечения», чтоб не было скучно, все-таки целая вечность впереди. Но он даже после смерти оставался особенным. У него не было никого. Зачем? Он вам для себя палач.
Он и Время, убивающее его раз за разом. Но Время, как и он, вечно. И оно не умеет лечить, только бьет по самому дорогому.
@темы: Drew Fuller, Мое творчество, FanFiction
Just Born This Way
Сей рассказ начала писать совсем недавно - 16 июля 2010 года, но он почти дописан (чему я рада, если честно):
Название: Живи для меня
Автор: Christian W.
Бета: как не было, так и нет =(((
Жанр: агнст
Предупреждение: смерть персонажа
Статус: в процессе
Размер: наверно все-таки миди
Дисклеймер: всё и вся принадлежит создателям сериала «Зачарованные»
От автора: Не знаю, каким получится фик, т.к. пишу впервые. Просьба высказать свое мнение и критику начинающему автору.
Глава 1Глава 1.
Медленно тикали часы, отсчитывая секунды. Было тихо, хотя в доме находилось много народу, а быть может, было шумно, просто звуки не долетали до этой комнаты. На улице было ярко светило солнце, и это было как издевка природы. Словно она знала о происходящем. Знала и насмехалась. Сейчас все насмехалось над случившимся: птицы, весело щебечущие под окном, соседские дети, катающиеся по улице на велосипедах, ненормально жаркая погода в начале марта. Все словно приглашало выйти на улицу и насладиться жизнью. И многие принимали это приглашение. Но до парня, сидящего на полу около кровати, это приглашение так и не долетело.
Он был высоким, сильным, красивым, и Солнце, заглядывая в комнату каждое утро, не понимало, почему он сутками сидит неподвижно на одном и том же месте. Но в этой жизни были такие вещи, которые Солнцу было не понять, например, смерть. Человеческая смерть. Такие события проходили незаметно для него потому, что это случалось ежесекундно, и горевать по каждой из них Солнце просто не имело право. Оно должно жить для того, чтобы жили остальные.
А для этого парня жизнь остановилась или наоборот, помчалось с невиданной скоростью. Он не мог определить. Единственное, о чем он знал, единственное, что с грохотом колокола на погребальной службе билось его голове, была мысль о том, что он тоже умер. Смерть пришла за ним в тот же миг, как только он обо всем узнал. И он с недоумением жил дальше, не понимая почему он до сих пор здесь. Здесь, а не там. Вместе с ним. С человеком, которого он давно потерял, но которого не переставал искать. Человеком, которого он безумно любил, но которого смертельно обидел. Непонимание происходящего росло и множилось, но задать интересующие вопросы было просто некому. Никто не мог ответить на его вопросы, также как и никто не мог облегчить его страдания. Он знал, что им – маме, папе, теткам - тоже пришлось нелегко, что они страдали, что они чувствуют боль потери, но ничего не мог с собой поделать. Он продолжал сюда приходить, продолжал проводить здесь все свое время. Он не знал, какое сегодня число и сколько времени уже прошло с того самого момента – день, месяц, а может быть год? Чувств не было – ни голода, ни усталости, ни боли. Боль должна была быть – разрушающая, всепоглощающая, не дающая вздохнуть. Но её не было. Не было ничего. Даже мыслей. Только комната и он, сидящий рядом с кроватью на полу. Он не мог дотрагиваться до предметов этой комнаты, словно её хозяин вот-вот придет и будет недоволен, что кто-то трогал его вещи. Но хозяина у комнаты теперь не было. Он так и не пришел. И теперь уже никогда не придет.
Дверь в комнату бесшумно открылась, пропуская внутрь мужчину в черном. Он оглядел комнату, словно ища кого-то, а не найдя, приблизился к молодому человеку.
- Пойдем, тебе не стоит здесь находиться, - шепотом произнес он.
Парень лишь покачал головой и вцепился руками в покрывало, а потом, опомнившись, медленно разгладил на нем складки.
- Послушай, сколько ты здесь уже сидишь? – также тихо спросил мужчина.
- Я не знаю, - было ему ответом.
Он мягко, но решительно взял парня за плечи и рывком поднял с пола.
- Прекрати, слышишь, прекрати! Нам всем его не хватает, мы все пытаемся справиться с происходящим, с его смертью. Я также, как и ты, медленно умираю без него….
- А я уже умер.
Мужчина осекся на полуслове.
- Поговори с кем-нибудь, тебе станет легче.
- Мне больше не с кем разговаривать. Отпусти меня, - бесцветным голосом произнес парень.
Они вместе опустились на пол.
- Уайет, так больше не может продолжаться, понимаешь? Ты не можешь всю жизнь просидеть здесь, лелея своё горе. Тебе придется смириться с его смертью и жить дальше. Рано или поздно, но ты должен все забыть и выйти отсюда в мир, где его нет.
Парень по имени Уайет зло посмотрел на мужчину рядом с собой и произнес:
- А если я не хочу его забывать. Что если я всю жизнь хочу закрывать глаза и видеть его лицо, оставаться один в темноте и слышать его голос. Я ХОЧУ этого! Я хочу всю жизнь помнить о своей потере и знать, что это я виноват в его смерти. Пап, оставь меня, я хочу побыть один.
- Но ты не виноват. Кто угодно, но не ты. Тебя даже рядом не было в тот момент. Лучше вини того, кто убил его, кто причинил нам столько боли. Но только не себя.
Уайет невесело приподнял уголки губ в подобии улыбки и посмотрел отцу в глаза. Впервые за последние несколько недель.
- Это из-за меня он пошел в прошлое. Из-за меня он решил его изменить. Черт, да это МЕНЯ он хотел изменить. И сделал то что хотел. А я даже поблагодарить его за это не могу…. Как я их ненавижу! – парень сорвался на крик. – Почему они не дали мне даже увидеть его!? ПОЧЕМУ!? – крик перешел в рыдание.
Лео прижал к себе сына и мимолетно порадовался, что этот ступор у его старшего, то есть теперь единственного(пора к этому привыкать), сына прошел и он начинает вести себя как человек, а не как бесчувственный робот, на которого он был похож все эти долгие недели.
- Мы с твоей матерью не можем потерять еще и тебя. Этого нам уже точно не пережить, - произнес Лео когда рыдания начали стихать. – Пойми, мы чувствуем тоже, что и ты. Не отдаляйся от нас. Твоя мать… на неё смотреть страшно. Поговори с ней. Она очень нуждается в тебе.
Уайет смог только кивнуть.
- Хорошо. - Лео выпустил сына и поднялся. – Если тебе что-то нужно – мы все внизу.
Уайет еще раз кивнул, но этого уже никто не увидел.
Глава 2Глава 2.
- Как он? – спросила шепотом Фиби, едва Лео вышел из комнаты Криса.
- А ты как думаешь? Они были очень близки. Я думаю, что ему нужно больше времени для того, чтобы привыкнуть к новой жизни. – Лео устало опустился на диван в гостиной. – А где Пайпер?
Фиби тревожно посмотрела на дверь кухни, проверяя, закрыта ли она. Убедившись, что их не услышат, шепотом сказала:
- После смерти Прю она, как одержимая, гонялась за демонами. И в итоге сама им стала, только лишь бы не признавать, как сильно ей тяжело без старшей сестры. Тогда я думала, что она поступала несправедливо с собой и своими чувствами. Теперь… я даже не знаю, как это описать. Лучше бы она охотилась на демонов.
- Я понимаю её. Потерять сына – это худшее, что могло произойти в моей жизни. Я бы тоже хотел найти себе такую работу, которая бы отнимала все мою энергию, лишь ни о чем не думать, но я не могу так поступить. Я должен заботиться о Пайпер, о Уайете, о вас с Пейдж.
Фиби с благодарностью посмотрела на зятя. Он всегда был на редкость рациональным и практичным человеком. Шутки что ли, столько лет проработать столько лет сначала Хранителем Зачарованных, затем Старейшиной.
На кухне весело играло радио, и уже немолодая, но все также полная сил женщина накрывала стол к обеду. Обернувшись, нос к носу столкнулась со своей младшей сестрой.
- О, Фиби! Ты не могла бы позвать к столу всех, а то у меня тут… - и она подняла руки, занятие приборами. – Сама видишь. А то не хорошо, чтобы мои усилия пропали даром – я тут с утра кручусь. Вся в делах.
- Пайп, - Фиби забрала у нее из рук вилки с ложками, - я все понимаю, но может не стоит сейчас тебе этим заниматься. Ты бы пошла наверх, отдохнула.
- Что ты, что ты. Мне совсем не в тягость. Кто-то же должен этим заниматься, почему бы не я? Тем более, что мне надо что-то делать, не могу же я лежать на диване целыми днями при такой большой семье, - и она, забрав у сестры столовые приборы, бодро двинулась к столу. Фиби оставалось только устало вздохнуть у неё за спиной. Очередная попытка поговорить с сестрой провалилась.
******
Что такое надежда? Ответ на этот вопрос может дать каждый человек. Но, как известно, сколько людей - столько и мнений. Кто-то уверенно скажет: «Это чувство, которое заставляет тебя не опускать руки в тяжелый период времени», а кто-то начнет спорить с этим человеком. Правда лишь в том, что сколько людей – столько и надежд. У каждого она своя. Наверно, именно она, хотя нельзя судить наверняка, заставляет родственников сутками сидеть у кровати смертельно больного, именно она гонит старую женщину к лежащему долгие годы в коме мужу. Что бы ни случилось, мы знаем, даже если не признаемся в этом самим себе, что надежда есть. Где-то очень-очень глубоко внутри, или, наоборот, на самой поверхности нашей души она существует. Все мы, как невинные дети, продолжаем верить в чудо. Продолжаем ждать того самого шанса, который дается всего один раз в жизни.
Надежда – это такая дама, которую весьма тяжело убить, от которой практически невозможно избавиться. Она непривередлива, и может жить в какой угодно потерянной душе. Но если найдется такой способ избавиться от нее, она не возвращается. И уходит сразу – просто не любит долгих прощаний.
В его душе она продолжала жить. Она достаточно крепко там обосновалась, пустила корни и теперь ждала весьма сочных плодов от своих трудов.
Поиск. Непрекращающийся поиск. Вот все, что ему оставалось делать. После четырех месяцев безделья. Подумать только, ровно четыре месяца прошло с того самого события. Ступор прошел, и теперь он намеривался все узнать. Все детали. И самое главное – найти его. Того, кто лишил жизни его младшего брата.
Перво-наперво, надо пойти на небеса. К ним. Существам, которые в тот момент смогли только сочувственно покачать головами и наотрез запретить увидеть хотя бы тело. Просто увидеть, о нормальных похоронах даже речи вестись не могло.
Но похороны, тем не менее, были. Даже не похороны. Поминки. Сборище родственников и друзей, скорбящих по усопшему. Непрекращающаяся череда тех, кто считал, что должен посочувствовать убитым горем родным, поскорбить вместе с ними. Они не должны были этого делать. Не должно были всем говорить о том, что его больше нет. А теперь поздно. Теперь все знают. И это невыносимо. Можно вынести взгляды и тихий шепот за спиной. Невыносима была мысль о том, что кто-то способен разделить горе вместе с тобой. В такие моменты хочется изолироваться ото всех. Но ты не можешь. Все знают.
Итак, небеса. Высокая фигура, полностью скрытая золотой рясой, продолжала сниться Уайету, вместе с голосом, таким же высоким и холодным, как и его обладатель. Он говорил что-то стоящему рядом потрясенному отцу. Что именно Уайет не мог разобрать. Да и не хотел. Какая разница, что еще хотели сказать эти существа отцу впервые за столько лет.
Старейшины считали, что это милосердно, оставить Лео его хранительский дар, чтобы он мог заботиться о своей семье. Просто отдать ему дар и навсегда оставить в покое. Но, по-мнению Уайета, это ни черта не было милосердно. Это просто была подачка человеку, который их больше не устраивал. Старейшина должен оставаться беспристрастным, но если у него семья – это автоматически становиться невозможным. Он будет метаться с Небес на Землю, и рано или поздно выберет. И этот выбор еще ни разу не пал на Старейшин. Они просто ускорили то, что уже начало происходить. И, наверное, надо было бы быть благодарными за то, что мирно вернули отца в семью. И Уайет был бы. Если б только не так сильно их ненавидел.
До отвращения белый цвет. Длинные ряды золотых колонн, и сгруппировавшиеся под ними небольшие сборища Старейшин, что-то тихо обсуждающих. На миг они все повернулись к прибывшему, все-таки не каждый день на Небеса заявляются Избранные, но этот миг прошел, и они вернулись к своим делам.
В поле зрения появился Гидеон. Пожалуй, единственный нормальный в этом сумасшедшем доме, который они горделиво именуют Небесной Обителью.
- У вас что-то произошло? – заботливо спросил он. – Прости. Ну, помимо этого.
Уайет покачал головой. У него уже на протяжении четырех месяцев ничего, помимо этого, как он выразился, не происходило.
- Мы можем поговорить в другом месте, - он выразительно взглянул Гидеону за спину.
- Конечно, если этого заслуживает ситуация.
Намекает, что его отрывают от «важного» занятия.
- Конечно, она этого заслуживает, - с нажимом произнес парень.
Старейшина кивнул и жестом приказал следовать за ним. Вообще-то, можно было бы поговорить и здесь – расстояние между ними и остальными Старейшинами позволяло. Но рисковать сейчас, в самом начале его длинного пути, было бы легкомысленно. Он еще успеет.
Такая до отвращения белая комната, только с мебелью. Кабинет или что-то типа этого.
Гидеон сел в кресло и жестом пригласил присоединиться. С минуту оба молчали, собираясь с мыслями.
- Я знаю, что прошу Вас рассказать то, что Вы не имеете право мне рассказывать. Но все равно, я прошу Вас это сделать.
- Ты прав – я не имею на это право. Никто не имеет об этом говорить. Но… я думаю, что могу подтолкнуть тебя к правильному направлению. Ищи не обстоятельства его смерти, ищи её причину. И ты все поймешь.
Уайет коротко кивнул, резко поднимаясь с места. Такие существа, как Старейшины питали непреодолимую слабость к загадкам. Если Гидеон сказал ему какую-то из них, то это определенно все, что он от него добьется. Никаких подсказок.
Тогда зачем терять время. Вести светские беседы он не собирался. Перед исчезновением в небесной пыли он последний раз бросил взгляд на бывшего отцовского наставника.
- Спасибо.
После переноса своего собеседника, Гидеон коротко усмехнулся, расслабляясь. Как же удачно все-таки, что он приблизился к такому молодому, но перспективному Хранителю Лео. Это открыло ему множество дорог в будущем. Например, он сумел близко познакомиться с его семьей, с Зачарованными, затем выкрасть малыша Уайета 25 лет назад, затем очень удачно подстроил смерть Молодого Хранителя. Крис. При звуках этого имени Гидеона до сих пор передергивало. Как же он его достал тогда. Дерзкий, самоуверенный, умный, он быстро раскрыл его план, и Гидеону пришлось импровизировать. Но это пошло ему только на руку. Никто даже подозревать не смел о том, что убийца Наследника Зачарованного рода, почти чистокровного старейшины, кроется отнюдь не в подземных катакомбах, а у них под носом.
Удача сопровождала его и сейчас. Уайет не к кому бы просто не рискнул обратиться, кроме как к нему. Что ж, сбить со следа еще одного мальчишку у него получилось. Главное, чтобы Крис оказался умнее Уайета. Теперь единственный сын Лео три мира перероет, пытаясь найти ту самую причину смерти своего брата. Но никогда её не найдет. Смертоносный кинжал, ранивший Кристофера, был уничтожен спустя минуту после нанесения ранения. Та же участь постигла мастера, его выковавшего. Даже подмастерья, мельком слышавший их договоренность о покупке атами, закончил свою никчемную жизнь в виде пепла в углу кузницы.
Гидеон еще раз усмехнулся. Пора идти в залу, ко всем остальным. Пора идти продолжать играть свою роль. Чертовски важную роль.
******
Домой ему вернуться все-таки пришлось. А так хотелось искать, искать и еще раз искать. Без еды и сил, не зная усталости. Но нельзя, чтобы у родителей возникли подозрения. Он не мог допустить, чтобы кто-то о чем-то догадался. Ему это было необходимо: упиваться своими поисками, своей местью. А для этого нужны силы.
- Садитесь к столу, иначе все остынет, - голос Пайпер доносился из столовой внизу.
Обед? То, что надо.
Последнее время все действия в этом доме сопровождались оглушительной тишиной, которую из раза в раз никто не решался нарушить. Было еще кое-что, что достаточно прочно поселилось доме на Прейскотт-стрит – черный цвет. Траур. Этот обед не стал исключением. Вкусная еда и черное молчание. Большая семья и всего одна потеря. Самая главная.
Пайпер, краешком губ улыбнувшись мужу, поставила блюдо с жаркое в середину стола. Поворачиваясь, женщина посмотрела на сына. И замерла. Он с выражением ужаса смотрел ей за спину. Смотрел на кого-то.
Пайпер резко развернулась, вскидывая руки к груди. Но никого за её спиной не оказалось. Она медленно осмотрела помещение, но никого не заметила. Вновь обернулась к сыну. Ужас на его лице так и не прошел.
- Милый, что с тобой?
Для того, чтобы добиться ответа, его пришлось слегка потрясти за плечо.
- Эмм, все хорошо. Мне просто показалось, - рассеяно произнес парень. – Показалось, - добавил он себе гораздо тише. – Я пойду наверх, что-то аппетита нет.
Пайпер кивнула, провожая сына встревоженным взглядом.
******
Этого просто не может быть!
Уайет, как ранений тигр в клетке, метался по комнате. Десять шагов в одну сторону, восемь в другую. Стол, стул, книжный шкаф. Взгляд метался только по этим предметам, в то время как мысли успели пролететь миллионы километров.
Неможетбытьнеможетбытьнеможетбыть!
Уайет так резко остановился, что у него закружилась голова. Он только сейчас понял, в какую комнату он влетел. В ЧЬЮ комнату он влетел. Это был как удар в живот. Со всей силы.
Он провел в этой комнате столько времени в последние недели, но только теперь заметил перемены в ней. Не было плакатов и фотографий на стенах, которыми были заклеены обои. Кроме одной. Уайету показалось, что до неё как минимум километров двадцать. По крайней мере, шел он к ней очень долго.
Он знал её. Потому что видел неоднократно. Потому что хранил её копию у себя в бумажнике много лет, с тех самых пор, как его любимый исчез.
- Но я не хочу! – забавно сморщив вздернутый носик, протянул подросток.
- Крис, это всего одна фотография! – улыбаясь, Пайпер навела камеру на сына и щелкнула кнопкой.
Он состроил ей забавную гримасу и подбежал посмотреть, как получился снимок.
- По-моему, красивый! – подошедший Уайет заглянул матери за плечо.
- Сущий ангел! – вставил Лео.
«Сущий ангел» надул губки в притворной обиде.
В парке, где так любили бывать Холливелы, было по-весеннему свежо. Только-только начали распускаться цветы, пели птицы, журчала вода в озере. Это была их первая прогулка в этом году…
Уайет встряхнул головой, отгоняя воспоминание. Сейчас не время. Еще со стольким нужно разобраться. И ему нужна твердая голова. Он резко развернулся и быстро двинулся к выходу, боясь передумать.
Глава 3Глава 3.
Высокий холодный голос. Просто ледяной. И в нем, как капля меда в бочке дегтя, сочувствие. Всего грамм сочувствия.
- Мне жаль, Лео, но мы ничего не можем больше сделать. Мы имеем право только сообщить вам о случившимся.
- Тогда расскажи мне, наконец, как именно это произошло.
Старейшина, чье лицо даже видно не было из-за капюшона золотой накидки, вздохнул.
- Мы нашли тело твоего младшего сына 13 ноября 2004 года на чердаке Вашего дома с ножевым ранением в груди недалеко от сердца, что и послужило причиной смерти в 17.57 после полудня. Мы проверили комнату на предмет чужих следов и наличия орудья убийства, но ничего не нашли. Сейчас мы пытаемся понять, кого могла заинтересовать жизнь полустарейшины. О всех изменениях в нашем расследовании мы будем вам сообщать, но, Лео, это произошло более 25 лет назад. Но ты сам понимаешь, мы были ограничены во времени, чтобы не нарушить баланс. Мы пытаемся все узнать…
Уайет проснулся. Сон, который преследует его уже на протяжении 16 недель, приобрел новые подробности. Или это просто игра его воспаленного сознания. Какие жестокие галлюцинации преследуют его в последнее время.
Надо двигаться дальше. В мире было не так много мест, способных обеспечить нужную ему конфиденциальность. Ему надо было с чего-то начать свое собственное расследование.
Ищи не обстоятельства его смерти, ищи её причину.
Причиной может быть только то, чем его убили. Половина проблемы заключалась лишь в том, что Уайет понятия не имел, чем именно убили Криса. Тот Старейшина что-то говорил отцу, но необязательно, что про детали убийства. Следовательно, надо было их узнать. Это предоставлялось сделать только одним способом – пойти наверх. Спросить напрямую отца было… проблематично. Во-первых, слишком жестоко спрашивать у человека, чем убили его младшего сына. Во-вторых, не факт, что он знает. И самое главное, что он мог что-то заподозрить.
Значит, Небеса. Вот в чем заключалась сама проблема. Нет, достать информацию несложно, если ты хоть мало-мальски способен замаскироваться. А Уайет мог. Осложнения начнутся сразу же, как только потребуется эту самую информацию просмотреть.
Да, Уайет злился, когда им наотрез отказались показывать его… тело (слово «труп» в голову не лезло ну никак). Но, в глубине души, он им был благодарен. Услышать о его смерти было ужасно. Больно, жутко, страшно. С этими чувствами он провел наедине четыре месяца. Но УВИДЕТЬ доказательства его смерти будет в сто раз хуже. Увидеть высокое, гибкое, сильное, но в то же время изящное, как у балерины, тело БЕЗЖИЗНЕННЫМ? Невыносимо. Уайет знал, что в том случае, если он найдет фотографии его мертвого тела, то уйти с Небес уже не сможет. Он навечно останется там в виде неупокоенной души самоубийцы. Вести свое жалкое существование и дальше будет просто выше его сил.
Но довериться кому-то беспристрастному в этом вопросе человеку будет также сложно. Хотя это идея. Но для начала, все-таки заполучить ту самую вожделенную папочку с несколькими листами жизнерадостно-золотистой бумаги. Главное, чтобы там не было его фотографий.
******
Навязчивые мысли могут быть разными: от всё возрастающего желания покончить с жизнью путем самоубийства до мотива надоедливой песенки, которую крутили утром по радио.
Но они никогда не возникают на пустом месте. Что-то обязательно должно способствовать появлению таких мыслей. То быть может хорошее настроение и, следовательно, желание бубнить себе под нос что-то ненавязчивое. А ещё этому может послужить чувства, которые мы не можем объяснить, над которыми мы вынуждены размышлять день и ночь в попытке понять их природу. Вариантов масса.
А Лео Уайета никак не оставляли в покое его воспоминания. Точнее, их отсутствие. Вильгельм сказал, что тело нашли на чердаке. Если его нашли Старейшины, то маловероятно, чтобы он с сестрами не заметил его в том самом прошлом. Еще маловероятней, что они тогда не узнали о его смерти. Тогда почему он ничего не помнит. Почему ОНИ ВСЕ ничего так и не смогли вспомнить. Нет, он смутно помнил красивого, высокого парня, который спас Пейдж он титана, посоветовал превратить сестер в Богинь. Он помнил того, кто отправил его в Вальхаллу, смутно припоминалась их драка. И все. Никаких подробностей, никаких зацепок. НИЧЕГО. Полный ноль.
Можно, конечно, было все списать на то, что это все происходило четверть века назад. За такое время фантазия начинает сама дорисовывать события, и ты уже не можешь понять, было ли что-то на самом деле или это плод твоего воображения. Так было у обычных людей. Но все, кто хотя бы чуть-чуть был знаком с миром магии, знают, что существует много способов заставить человека что-то забить. Или кого-то.
От этих мыслей Лео сделалось нехорошо. Неужели все действительно было подстроено. Но кому мог помешать полукровка. Нет, конечно, демоны Подземного мира могли быть к этому причастны, но вряд ли у них хватило ума и сил убить такого сильного мага, как Крис. Люди? Исключено. Остается предположить, что это сделал на Небесах. Мысль была просто мерзкой. Подозревать Хранителей и Старейшин в убийстве себе подобного, было, мягко скажем, неприятно. Но, если так подумать, Старейшины точно не были рады появлению пришельца из Будущего, который не сидит спокойненько на месте и слушает указания, а (подумать только!) переписывает историю по одному ему ведомым мотивам. Но убивать…. Максимум, что с ним могли сделать – это отдать под Суд. Но тогда бы сохранились документы и протоколы Суда. На Небесах с этим весьма строго. Подобные документы хранят еще очень много лет. Но документов не было. Или были….
Если были и их уничтожили, что само по себе практически невозможно, значит в этом замешан тот, кто имеет к ним доступ. То есть очень сильный и уважаемый Старейшина из Круга. Но зачем ему тогда было бы убивать его сына?
Мысли Лео, в очередной раз зашли в тупик.
******
В парке было душно. Так душно, что, казалось, весь воздух просто убрали, а тебя самого поместили с какой-то вакуум, в котором дико жарко и совсем нечем дышать. Но Уайету пришлось сидеть в этой парилке под палящим солнцем около часа в ожидании того, кто бы мог ему помочь. Найти такого человека оказалось не так тяжело, как могло показаться на первый взгляд. Достаточно было просто хорошенько поразмыслить, что-то припомнить, и разум сам выдает людей, с которыми можно работать.
Как он и предполагал, документы достать – проще простого для мага его уровня. Всего-то заклинание невидимости второй степени. И вот, через десять минут ты преспокойненько сидишь и ждешь нужного тебе человека, а причина вашей встречи лежит рядом на лавке и ждет своего часа. Нет, оригинал он, конечно, не взял, он не такой глупый. Он просто, не глядя, сделал копии, поставил папку на место и ушел с бесценной информацией в руках. Ха, Старейшины….
Взгляд еще раз прошелся по толпе у фонтана, затем перешел к арке у входа, и, наконец, зацепил низкую коренастую фигуру парня, направляющегося к нему по боковой дорожке.
- Ну, наконец-то, - Уайет поднялся, чтобы поприветствовать старого друга.
Стив Варсон был его близким другом, пока не уехал жить на Аляску. Ему точно можно было довериться, не опасаясь, что он кому-то разболтает.
- Привет, Холливел, - негромко произнес подошедший парень. – Как ты?
Естественно, пришлось просвещать, зачем это он понадобился человеку, которого давно не видел.
- Помаленьку, стараюсь узнать что-то новое во всём этом деле. Поможешь?
Стив кивнул и забрал папку из его рук.
- Сделаю все, что смогу, что бы найти убийцу Криса, - также тихо произнес он и он посмотрел на папку в руках. – Как что-то проясниться – позвоню, – напоследок сжав плечо Уайета, друг ушел.
«Это будут долгие часы ожидания», подумалось старшему Холливелу.
******
В доме была до боли знакомая тишина. Никто не бегал по лестнице с воплями, не сидел около орущего телевизора в гостиной, не призывал детей к порядку, не гремел на кухне в поисках чего-нибудь вкусненького. Все словно вымерли. Хотя возможно, так и было.
Лишь только Лео сидел на диване, и, судя по взгляду в никуда, что-то обдумывал. Интересно, что?
- Привет.
- А, Уайет, привет. Я тебя не заметил. Ты давно здесь?
- С минуту. О чем думаешь?
- Да так, ни о чем в целом. Просто размышляю. А где ты был?
- В парке, - частично, это действительно было правдой. – Ну, в том, что вы нас водили в детстве. Сидел, смотрел. – Вроде поверил. – Я, пожалуй, поднимусь к себе. Что-то нехорошо себя чувствую.
Отец кивнул, провожая сына взглядом и гадая, действительно ли Уайет пойдет к себе или, как обычно, к Крису в комнату. Пожалуй, туда стоит заглянуть через пару минут.
И точно. Уайет словно поселился здесь, так много времени тут проводит. Пайпер не раз предлагала ему туда переехать, с учетом того, что Уайет действительно жил в этой комнате с Крисом до шестнадцати лет, потом переселился в освободившуюся комнату Фиби. Но он отказывался. Сначала бубнил под нос что-то невразумительное, затем отмахивался от предложения, а в конце вообще заявил, что это комната Криса и в ней никто уже после него жить не будет. Парня решено было оставить в покое.
- Уайет, все в порядке? Мне кажется, или ты что-то недоговариваешь? – При мысли, что его теперь уже единственному сыну плохо, Лео просто нестерпимо хотелось все узнать и помочь, чего бы это ему не стоило.
Слишком свежи еще были эти воспоминания. Слишком сильно болела душа. И не только у него одного. Поняв, что они с Пайпер просмотрели, и их младший сын умер (мыслей о том, что они не виноваты даже не допускалось – они родители и просто обязаны смотреть за своим ребенком, без вариантов), они просто с удвоенной силой начали заботиться о старшем, до ужаса боясь повторения. Но Уайету было все равно. Первое время он ни на кого не реагировал, а затем просто начал исчезать утром и появляться вечером. Хотя Лео из-за всех сил надеялся, что это не от их чрезмерной заботы.
- Уайет, я хотел….
Договорить он не успел – из музыкального центра в углу комнаты полилась музыка:
Ich bin jung naund
vielleicht wei? ich nicht viel
aber eins ist mal klar
Ich gewinne das Spiel
Pisst du mir ans Bein
Dann piss ich zuruck
du kriegst mich nicht klein
Pass auf, die Bombe tickt
Willst du ins Feuer gehn
Willst du mich siegen sehn
willst du jetzt untergehn
eins, zwei, drei
Ring frei
ich werde nie aufgeben
es ist noch nicht vorbei
Jetzt kannst du was erleben
eins, zwei, drei
ring frei (1)
Песня была, хоть и старая, но знакомая всем в этом доме - под нее просыпались. Нет, не потому что кто-то поставил её всем на звонок будильника. Просто это была любимая песня Криса, и он включал её в семь утра каждый день на всю громкость.
После его смерти никто никого таким методом не поднимал утром. Тогда почему она заиграла сейчас, когда её фанатичный слушатель уже не услышит её. Как она включилась? Или… кто её включил?
Но в комнате находились только Лео и Уайет, но оба были слишком далеко, чтобы его включить вручную. Телекинез? Лео вопросительно посмотрел на сына, но тот лишь покачал головой, заметив взгляд отца.
Музыка стихла также неожиданно, как и заиграла. И снова звенящая тишина.
Тишина, в которой отчетливо слышаться тихие шаги. Прямо в комнате. Словно по ней кто-то передвигался. Так медленно… как Крис.
Лео показалось, словно из его легких разом вышибли воздух. Ошеломленный в своей догадке, он произнес:
- Крис?
Естественно, ему никто не ответил. За спиной он слышал тяжелое дыхание Уайета и медленно повернулся к нему:
- Ты тоже это слышал?
Он медленно кивнул, не отрывая широко раскрытых глаз от кресла рядом с окном.
Теперь Лео не мог оторвать взгляд от Уайета. Неужели он что-то видит? Что-то такое, чего он, Лео, никак не может рассмотреть. Вдруг, как-то неожиданно, ему вспомнилось, как позавчера он точно также сидел за обеденным столом, с ужасом глядя за спину Пайпер. А может, не с ужасом? Может, в его глазах было неверие? Или еще что-нибудь похожее? В тот момент мужчина не смог рассмотреть – уж больно быстро Уайет ушел из комнаты.
- Уайет, ты что-то видишь? – тут на него, наконец-то, обратили внимание.
- С чего ты так думаешь? – низкий хриплый голос звучал несколько задумчиво. Ни капли удивления в нем не было.
- Ответь, пожалуйста, - почему-то мужчина нутром чуял, что что-то не так. И дело совсем не в том, что его сын видел что-то, незаметное другим в этом доме. Дело было в том, что то, что он видел сильно поражало его. Он потом просто закрывался ото всех, обдумывая, - ты действительно что-то видишь? Или, может быть, чувствуешь?
- Нет, просто эти звуки удивили меня. Как-то странно, словно кто-то ходит, заметил? Не знаю, может демон какой у нас завелся? Или не демон.
- В смысле? – Лео очень не нравилась мысль, что в их доме может присутствовать постороннее существо, будь то демон, человек или ангел. Сейчас они были совсем не в том состоянии, чтобы с кем-то бороться. Даже разговаривать с посторонними людьми было проблематично. Да что там с посторонними, они друг с другом поговорить не могли по-человечески. Просто изредка перекидывались незначительными фразами, боясь говорить о самом главном. И Лео подозревал, что его семья еще нескоро решиться в открытую обсудить его смерть.
- В том смысле, что у нас в доме уже достаточно долго живут магические существа, и…. Нет-нет, они добрые! - поспешил добавить Уайет, заметив взгляд отца, - ну, ты знаешь, какие добрые существа живут там, где много магии. Домовые там всякие, духи умерших предков, возможно. Ведь у нас достаточно древний магический род, и немудрено, что кто-то из моих бабушек-пробабушек приглядывает за нами. Так что это вполне могли быть и они.
- Считаешь? Тогда почему же мы за столько лет их впервые услышали?
Уайет смог только пожать плечами.
(1) – песня немецкой певицы Lafee – Ring frei, переводиться как «Борись свободно». Мне показалось, что это очень символично, что подростка интересует иностранный рок, тем более с такими символичными песнями.
Глава 4Глава 4.
Спокойствие. Что подразумевает под собой это слово? Мать, глава большого семейства скажет, что спокойствие – это когда все в семье здоровы и счастливы, дружны между собой. Деловая леди подумает и скажет, что её спокойствие – уверенность в завтрашнем дне. Молодая оторва, ночами зависающая в клубах, не задумываясь, прокричит сквозь оглушающую музыку, что она спокойна, когда её любимый рядом, тогда она уверенна, что он ей не изменяет. Но их всех их, женщин разных возвратов и занятий, объединяет то, что они в чем-то уверенны: в стабильности своей работы, любимом или в счастье своей семьи.
Пайпер Холливел все без исключения считали спокойной женщиной, мудрой и уравновешенной, ведь к пятидесяти пяти годам немногие могут похвастаться большой дружной семьей, которые несмотря на все трудности и различия в характерах очень сильно любили друг друга и не задумываясь умерли бы за близкого.
Умерли…. В последнее время для Пайпер это слово стало даже звучать по-другому. С привкусом горечи, которую, несмотря на все усилия женщины, никак не удавалось смыть или перебить каким либо другим чувством. Это слово словно затопило весь дом, всех его обитателей, которые без всяких усилий сдались под его напором.
Для женщины, которая всю жизнь посвятила тому, что бы в её доме всегда царили мир и покой, было страшно осознавать, что теперь в её доме пусть не навсегда, но на достаточно долгое время поселились траур и уединенность. Большая семья разделилась на более мелкие. И теперь, впервые в жизни, женщина не была уверенна в том, что все образуется. Но как вновь объединить столь разных людей под одной крышей? Увы, этого Пайпер Холливел не знала.
******
Уже прошли сутки. Ровно сутки с тех пор, как он отдал материалы по делу Стиву. А от него ни слова. Неужели за 24 часа нельзя было что-то откопать?
Уайет сидел как на иголках. Делать было абсолютно нечего. А когда нечего делать – тогда нечем занять голову. И в эту самую пустую голову лезут всякие мысли. Не сказать, чтобы неприятные, так, воспоминания….
17 ноября, 2004 года
Уайету нравилось сидеть в гостиной со своими игрушками. Особенно, если родители или тети оставляли его одного. Мама и папа часто нервничали в последнее время. Они считали, что в его буйную голову обязательно взбредет идея кого-нибудь наколдовать. Наверное, того маленького дракона они будут помнить всю жизнь. Но на самом деле ребенку очень нравилась тишина и спокойствие.
В гостиную заглянул отец. Малыш обрадовался. В последние несколько дней он редко видел папу, но раз он здесь, то он определенно с ним поиграет.
- Ей, можно тебя ненадолго, - папа взял его на руки и понес наверх.
В спальне он увидел маму. Она была очень уставшая, но на её губах играла счастливая улыбка, а в руках у неё был какой-то сверток. Папа посадил его рядом с мамой, а сам сел на стул около кровати.
- Вот, малыш, познакомься – это Кристофер, твой маленький братик, - и женщина опустила сверток на кровать рядом с Уайетом.
Сверток зашевелился. Мальчик посмотрел на маму, надеясь, что она объяснит, зачем ему смотреть на какую-то груду одеял. Но мама молчала, любовно смотря на шевелящийся комочек внутри одеяльца.
Малыш перевел взгляд на отца, но тот вел себя как мама. Тогда он, заинтересованный, заглянул в сверток. Оттуда выглядывала маленькая розовая ручка, которая шевелилась, словно махая кому-то. Невидимый для мальчика обладатель ручки запищал и снова зашевелился. Уайет отодвинулся. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Зачем родители принесли его в свою комнату да еще показывали кого-то странного маленького. Не проще ли было просто взять его в парк и поиграть с ним там. Но мама и папа уделяли этому странному свертку очень много внимания. Малышу вспомнилось, как совсем недавно его привели в странную светлую комнату, на руках его держала веселая тетя Фиби и там была еще Тетя Пейдж и папа, который почему-то ходил из угла в угол. Они долго просидели в этой странной комнате, словно ожидая чего-то. И вот теперь он сидит рядом с еще более маленьким малышом и не понимает, зачем. Но одно мальчику было точно ясно – ему не нравятся перемены в его маме и папе, не нравится поведение теть, но больше всего ему не нравится этот маленький сверток с кем-то внутри.
А если мальчику что-то не нравилось – он уходил к себе, в детскую. Так он и сделал сейчас.
Мда, тогда ему этот «маленький-непонятно-кто» не понравился совершенно. Ни в тот день, ни через неделю. Мама очень старалась, чтобы старший теперь уже сын много времени проводил с этим маленьким, вот только мальчику этого совсем не хотелось. Уайет улыбнулся воспоминаниям. Не очень-то приятно прошло его знакомство с Крисом. Но зато позже…. Где-то через месяц, как ему показали нового, как выяснилось, тоже мальчика, Уайет подошел к нему, исключительно для того, чтобы понять, что в нем такого особенного, что с ним все так возятся. Подошел и заглянул в кроватку. И увидел.
Огромные золотисто-зеленые глаза, которые смотрели на него вполне осмысленно. Да еще так забавно часто-часто моргали. Удивленный, Уайет притянул руку и дотронулся до щечки малыша. Тот запищал и протянул маленькую ручку с малюсенькими пальчиками к нему. Какой интересный оказался мальчик. Совсем маленький, закутанный во что-то цветное. А как он пищит. Мальчик еще долго наблюдал за этим маленьким, не замечаю родителей, смотрящих на него.
Воспоминания. Некоторые приятные, некоторые не очень. Были и такие, от которых кровь стыла в жилах. Такое помнить не хотелось, но разве за памятью уследишь….
27 августа, 2017 года.
Боже, как хорошо! Вообще-то он практически никогда не прогуливал уроки, тем более такие серьезные, как математический анализ. Но сидеть в душной аудитории еще два часа оказалось выше его сил. И вот теперь, он, счастливый, идет домой раньше обычного, предвкушая, как посидит в тишине в солнечной гостиной. Интересно, а Крис уже дома?
Входная дверь оказалась не заперта. Значит, дома все же кто-то есть. Уайет прошел по первому этажу, но там никого не оказалось, кроме щенка по кличке Лэнни, нагло дрыхнущего посреди залитой солнцем веранды. Ладно. Значит, наверху.
Но наверху тоже почему-то никого не оказалось. Интересно. Тогда почему дом открыт?
Может, кто в ванной. Он туда и пошел. А потом еще долго не мог придти в себя от уведенного.
В ванной он нашел Криса. Точнее, его тело. Неестественно вывернуто, с разорванной одеждой и широко открытыми пустыми глазами, тело его братика лежало в луже собственной крови на веселом ярко-оранжевом кафеле ванной.
Мёртв. Причем, уже давно. Часов, эдак, 5-6 как.
После того случая ему еще долго пришлось ходить к психиатру, а в ванную он до сих пор боится заходить.
Нет, тогда все обошлось. Как выяснилось позже, тело мальчика в дом подбросили предприимчивые демоны, надеясь умыкнуть настоящего Криса, а родственников сбыть со следа. Не вышло. При ближайшем осмотре, труп оказался не человека, а демона-трансформера, которого как-то там заколдовали и он после смерти превратился не в горстку праха, а в мальчишку, которого затем и доставили в Холливел-мэнор.
Уф, эта история вспоминается сквозь мутную пелену ужаса, который еще долго не проходил, примерно до того момента, как родители нашли настоящего Кристофера в подвале старого загородного дома. Наверно, хотели затем транспортировать куда-нибудь. Хотели да не успели.
История со счастливым концом. Все обошлось, но, как говориться, осадок остался. Он еще где-то месяц боялся брата одного оставить.
И вот теперь он мертв. Снова. И на этот раз по-настоящему.
Да где же этот чертов Варсон со своими выводами!
Звонок телефона. Наконец-то!
- Привет. Я кое-что нашел, - голос друга звучал устало. Наверно, всю ночь за бумагами сидел.
- В парке на том же месте через 15 минут.
******
В парке было также душно, как и вчера. Когда Уайет подошел к лавочке около пруда, Стив уже сидел там. Ну, точно, всю ночь за бумагами, судя по покрасневшим глазам и трясущимся рукам. «Надо будет его потом поблагодарить», мелькнула у Уайета мысль и тут же пропала….
- Что нарыл?
- Понимаешь, я не совсем понимаю, что вообще произошло, - друг выглядел немного странно. Виновато, что ли…. С чего это?
Уайета кольнуло беспокойство.
- Слишком много всего в этой папке, - Стив потряс в воздухе той самой, слегка замусоленной, папкой, - ну, вообщем, ладно. Все по порядку. Тело Криса нашли 13 ноября 2004 года на чердаке вашего дома около шести вечера. Он был убит ножом в солнечное сплетение. Вот только нож этот не совсем обычный, - тут друг запнулся.
Беспокойство уже не кололо, а резало.
- Ты хочешь сказать, что….
- Да, все это было подстроено. Причем, задолго до самого убийства. Нож, а если точнее, то атами был очень сильно заряжен. Настолько сильно, что такого сильного мага, как Крис удалось убить за каких-то два часа. Причем, если судить по документам, то смерть наступила совсем не от кровопотери. Его медленно, но верно свела в могилу магия.
- Демоническая? Или какого-то другого характера? Да говори же ты, чего тянешь!
- Уайет, твоего брата убили Зачарованные.
Словно выстрел, в небе прогремел гром.
******
Фиби Холливел было не впервые терять кого-то из близких. Сначала старшая сестра, падшая в борьбе с демоном ради спасения невинных, потом её любимого, Коула, убили по той же причине – чтобы защитить невинных от Хозяина Всемирного Зла. Теперь Крис.
Со всеми из этих смертей было невообразимо сложно смириться. Всех этих людей она хорошо знала, всех их безумно любила. А ведь были еще и невинные, не пережившие схваток с демонами. Люди, которых она либо не знала совсем, либо с которыми она успела мимолетно познакомиться. Много людей. Да, гораздо больше жизней они смогли спасти, но груз вины все равно лежал на плечах ведьмы.
Ей стали сниться сны. Страшные сны, в которых она снова и снова теряла горячо любимых людей, смотрела, как умирают люди, чьих лиц она даже не успевала запомнить. Каждую ночь одни и те же кошмары заставляли её с криком просыпаться перед рассветом.
Поначалу, она их не могла вспомнить. Просто наутро перед глазами мелькали какие-то темные образы, затем, чуть позже, эти мрачные картинки стали складываться в ужасающие цепочки полувидений-полуобразов, не дающих ни на чем сосредоточиться. И вот, спустя где-то три месяца, ей стали вспоминаться средь бела дня темные лабиринты с множеством поворотов, с криками безликих жертв, с кровью, рекой льющейся по жутким коридорам.
Женщина ничего не понимала. Она пыталась найти оправданье этим снам, понять их причину, стала медитировать перед сном, пить специальное зелье, в конце концов, но тщетно. Кошмары все равно просачивались с её сны. Не помогало ничего. Словно кто-то специально совал в её голову дикие по своей жестокости образы.
Может, стоит попросить помощи в борьбе с ними? Скажем, у человека, который смыслит в подобном направлении магии. А вдруг это действительно чье-то вмешательство в её голову с целью вывести из строя. Ведь она эмпат. А эмпатов до дрожи в конечностях боятся демоны. Возможно, это они. Надо действительно посоветоваться со специалистом. Пейдж? Навряд ли. Сейчас на младшую сестру слишком много всего свалилось: семья, школа Магии, этот траур. В Книге ничего про сны сказано не было. Нет, информация конечно была, но не та, что ей нужна.
Остается только Лео, но его Фиби тревожить хотелось еще меньше, чем Пейдж. Но с другой стороны, её планомерно доводили до ручки, она не может сидеть и ждать, когда сойдет с ума. Придется ей все-таки его потревожить. Женщина надеялась, что её поймут, простят за нетактичность и помогут. Если не зять, то хоть кто-нибудь.
- Лео!
Глава 5Глава 5.
- То есть – его убили Зачарованные? Ты в своем уме, такие заявления делать? Да ты….
- Эй, стой! Я не совсем то имел ввиду! Его убила магия Зачарованных!
- В смысле?
Гром гремел все чаще и все громче. Наверно, скоро будет ливень.
- Ну, я сам не совсем понял, но при сканировании тела в нем явственно обнаружились следы Зачарованной магии, которая скорей всего его и убила. В документах все запутанно, многое не сходиться, но, как я понял, сестры тут не причем. Они вроде как зарядили своей магией атами, которым Криса и убили. Только вот зачем им вкладывать в оружие демонов свои силы. Ведь это большой риск – накладывать магию одной природы на магию совершенно другой природы. Но в целом нож получился огромной силы. Как ни странно. Демонические клинки не любят столь вальяжного отношения и принимают только демонические силы или те, которые были в существе, которым его ранили. Ты сказал, что встречался со Старейшиной. Что он там тебе сказал?
- Ищи не обстоятельства его смерти, ищи её причину. Но причиной может быть только тот самый атами, заряженный силами моего рода. Там говориться, где может быть этот нож?
- Нет, атами не нашли. И скорей всего уже не найдут. Столько лет уже прошло. Хотя, я думаю, может, стоит призвать нож. Ну, ты, вроде как обладаешь силами, которыми он заряжен. Может получиться.
- Ладно, дома попробую. Не на людях же это делать. А что насчет … хм, что насчет тела? – голос слушался с большой неохотой. Тяжело было спрашивать об этом. Но вчера, размышляя над происходящим, он решил, что все таки стоит знать, все ли в порядке. Нет, смотреть на него Уайет точно не собирался, а вот узнать насчет того, куда могли деть тело вполне реально. Может быть, его по-человечески похоронили после всех этих сканирований и проверок, а, может, его просто на все оставшуюся вечность поместят в специальную камеру.
- Тело сожгли.
Так и есть, ливень. Такой сильный, что казалось, будто град идет.
Сожгли, сожгли, сожгли…. Какое они имели право его сжигать. Он не был провинившимся или преступником. Крис просто жертва, которую эти Старейшины нашли и доставили на Небеса для расследования. Все. Предавали Священному Огню только тех Хранителей и Старейшин, кто убил другого ангела. Это была смертная казнь. За что им было казнить Криса? Это надо было их всех сжечь, к чертовой матери.
Теперь понятно, почему им не показали Криса, хотя отец и Пейдж очень настаивали. Тела к тому времени просто не было. Чертовы небесные служители его просто быстренько просканировали, состряпали отчет и также быстренько сожгли тело. Да так быстро, что даже родственникам показать не успели. Даже не похоронили. Уничтожили как какого-то серийного убийцу. И сразу же нашлось объяснение тому, что отчет был так запутан. В папку просто покидали документы, касающиеся дела и все. Никакой систематизации улик и доводов.
Кровь кипела от гнева. Больше всего на свете Уайету хотелось пойти на Небеса и такое им там устроить, что бы они его имя еще долго с содроганьем вспоминали. Проредить штат, так сказать. Сделать их в два раза меньше, может и ляпов вдвое меньше совершать начнут. Не разобравшись буквально казнить человека, сделавшего для благополучия этого мира больше, чем все Старейшины за 20 веков своей деятельности.
Его размышления прервал оглушительный грохот. Ах, да. Гром. Ливень. Парк. Стив. Последний с сочувствием смотрел на него. Он тоже понимал, чем чреват такой поворот событий. Если Крис сначала умер от рук какого-то фанатика, затем его предали Огню, как убийцу, то это может аукнуться тяжелыми последствиями. И это не считая того, что при жизни Крис был очень сильным потомственным эмпатом, а люди с таким даром воспринимают реальность гораздо острее и существует большая вероятность, что они станут духами после смерти. Уж больно сильно они связаны с этим миром. Что-то Уайету подсказывало, что то, что они с отцом слышали вчера в его комнате были лишь цветочки. В том, что это был его брат, Уайет теперь не сомневался. Как и в том, что в скором времени их ждет кое-что гораздо более страшное, чем тихие шаги и включенные музыкальные центры.
******
- Фиби, что-то случилось? – Лео вышел из ангельского переноса посреди гостиной Холливел-мэнор.
- Да. Понимаешь, мне кажется, что со мной происходит что-то странное. Словно кто-то влияет на меня, на мой дар. Я не понимаю последнее время, что происходит.
Лео выслушал её и жестом пригласил ей следовать за ним. Они не остались в гостиной, а прошли на веранду. «Для того чтобы никто не услышал», мимолетно подумалось Фиби.
- Теперь расскажи мне все по порядку, - мягко произнес Лео.
Женщина на секунду задумалась, пытаясь подобрать слова. Но это было сложно. Описать все кошмары, преследующие её последние недели. Еще ей было немного совестно из-за того, что так долго молчала. Её проблемы могли существенно отразиться на их Силе.
- Хорошо. В последние несколько недель меня мучают… даже не знаю, как это назвать, кошмары наверно. В общем, сначала мне снилось нечто непонятное. Какие-то жуткие образы, которые я не могла вспомнить наутро. Затем, постепенно я стала различать в своих кошмарах темные коридоры, еще позже к ним прибавились крики, лица, которые я до сих пор не могу запомнить. Еще кровь льется рекой, - под конец в голос женщины задрожал от едва сдерживаемых слез. Все-таки очень сложно быть эмпатом, пусть и стихийным.
Лео обнял её за плечи и успокаивающим голосом сказал:
- Я раньше не сталкивался с таким. Но мне кажется, ты права. Это однозначно чье-то влияние. И знаешь… - мужчина медлил, словно решая, стоит ли говорить дальше. После некоторых раздумий тем не менее продолжил, - вчера вечером мы с Уайетом сидели и разговаривали в комнате Криса и затем включился центр в углу комнаты на его любимой песне, а потом были слышны шаги, как будто по комнате ходят и…. Я совсем запутался, - мужчина устало прикрыл глаза.
Фиби стало его жаль. Наверное, не стоило обращаться к нему. Пошла бы в библиотеку, попыталась разобраться сама, но нет, ей приспичило загружать единственного стойкого человека в этом доме. И сейчас она боялась, что её проблема просто сломает его. Какая же она глупая. Больше всего сейчас ей хотелось повернуть время вспять и не обращаться к нему. Если сейчас по её вине опустит руки самый эмоционально сильный из них, то она этого просто не простит себе. В мире теперь существовал всего один способ заставить Лео отступиться – его семья. Точнее те, кто остался. Пусть её зять и любил её и Пейдж, но Фиби всегда знала, что на первом месте для него будет стоять его жена и дети. Утрата самого молодого из его семьи просто подкосила Лео. Как они не старались доказать ему, что это не его вина, он просто не смог смириться. Женщина никогда не теряла настолько близкого человека. Да, она очень сильно любила свою сестру, несмотря на то, что были времена, когда они не общались. Да что там не общались – буквально ненавидели друг друга. Фиби часто думала в то время, что потерять Пайпер было бы в сто раз хуже. Она думала об этом и сама себя призирала за такие мысли. Потом еще был Коул, её огромная любовь. Его тоже было безумно сложно потерять. Но он был чужим ей человеком. Она просто не представляла, что должен чувствовать Лео. Потерять своего ребенка – однозначно худшее, что вообще может случиться у родителей. Зная, что ты пережил того маленького малыша, который рос у тебя на руках, которому ты старался давать самое лучшее. И давал. С которым ты пытался разделить боль первых падений и продлить радость от первых побед. Пусть в последние годы они практически не общались, смириться с такой потерей отцу было невозможно.
И невозможно её простить тому, кто в неё виноват. Сейчас как никогда Фиби хотела знать все детали смерти её племянника. Лео говорил, что Старейшины не догадываются о том, кто мог быть тем таинственным убийцей, которому почему-то понадобилось зарезать полуангела. Да, Крис был очень силен, но ведь можно было просто вырубить его на время стрелой с ядом Темных Хранителей, сделать все свои гнусные делишки и уйти. Но нет. Потребовалось найти сильнейший атами, зарядить его, затем подобраться к магу и ударить ножом в сердце. В прямом смысле этого выражения.
Это не так-то просто – нанести ранение в грудь. Тем более молодому и сильному человеку. Тем более Крису, который, во-первых, всех убийц на раз-два высчитывал, во-вторых, был сильнейшим эмпатом, и, наконец, в-третьих, отлично владел боевыми искусствами. К такому нельзя так просто подойти и ударить. К такому нужно задолго втираться в доверие. Это то и пугало Фиби сильней всего. Значит, демоны точно отпадают. Их Крис за версту чуял. Скорей всего это были кто-то из нейтралов. Кто-то, по кому не определишь – добрый или злой. Это могут быть маги, колдуны, ведьмы и ведьмаки, а еще….
- Фиби, ты меня слушаешь? – раздался над ухом голос Лео.
- А? Извини, я просто задумалась. Что ты сказал?
- Я говорю, что Уайету кажется, будто по дому ходит какой-то призрак наших предков. Что-то типа проверки или защиты. Думаешь, такое возможно?
- Почему нет. Они вполне могут быть в нашем доме. Гремс и мама приходят на наш вызов, но это не значит, что в остальное время их здесь нет. Хоть мы их и не видим. Лео, ты меня слушаешь? – теперь уже пришла очередь женщины тормошить зятя, который, судя по всему, о чем-то задумался.
- Подожди, мне кажется, я кое-что понял. Я все выясню и потом тебе расскажу. Надеюсь, это то, о чем я думаю, - и он быстро растворился в воздухе, оставляя Фиби мучиться догадками.
******
Уайет очень не любил что-то скрывать от родственников. Обычно, когда они узнавали правду, ему становилось не по себе от их криков и нотаций. Еще, будучи мальчиком, он твердо понял, что лучше сказать правду, по крайней мере, маме. Она поймет и даст совет.
Сейчас же он, двадцатишестилетний парень, никак не мог определиться, стоит ли следовать своему правилу, или раз в жизни стоит сделать исключение. С одной стороны, то, что он узнал, его родственники скорей всего уже знали и значит вроде как подготовлены к предстоящему. Но, с другой же, они могли просто не принять во внимание все обстоятельства смерти Криса, следовательно, их стоит предупредить, что лучше было бы им не использовать магию или лучше всего на время съехать из дома и переждать бурю.
Это то он понимал, что его семья, ну или некоторые её представители, в опасности. Но вот говорить с кем-то об этой смерти был совсем не готов. Тем более что он все хотел сделать сам. И, может быть, когда-нибудь, когда бы все это закончилось, когда бы все пришли в себя, он им рассказал обо всем. Но вот чувство долга все равно твердило в его голове, что если он промолчит, то добром это не кончиться. И дело даже не в нотациях или криках, сейчас на кону стояло чье-то душевное равновесие.
Надо было действовать. Причем всем вместе.
С этими мыслями Уайет переместился домой, на чердак. И там, нос к носу, столкнулся с отцом, листающий какой-то древний фолиант.
Лео поднял голову и посмотрел на только что переместившегося сына.
- Привет. Что-то случилось? Ты крайне взбудоражено выглядишь.
Тот энергично покачал головой и уселся рядом на диван.
- Что читаешь?
- «Туманной тропой». Ну, это про духов и призраков, - добавил он, заметив недоуменный взгляд сына. Мда, Уайет себя никогда не утруждал чтением дополнительной литературы, в отличие от… ну, в общем, не важно.
- Чего это тебя это духи заинтересовали?
- Да вот пытаюсь разобраться, кто это у нас по дому шастает.
- Ммм, и есть версии? – сын интересуется. И Лео пришла мысль, что сын знает ответ, который он судорожно пытается найти весь вечер.
- Да, некоторые мысли имеются, но, для начала, ты ответишь на некоторые мои вопросы.
На лице Уайета легкое наигранное удивление. Как будто не ожидал, что его попросят обо всем рассказать, будто отец не заметил, что с ним происходило, когда включился центр на любимой песне Криса и за столом. Что ж, похоже, кто-то в этом доме решил, что может утаивать такую важную информацию. Ну-Ну….
- Ты ведь знаешь, кто это был тогда, да? – взгляд Лео не отрывался от глаз сына. Хотелось знать, действительно ли он и дальше будет все скрывать или все же довериться отцу. А Крис редко кому доверял. Да, Лео, чего уж греха таить, ты сделал все, чтобы твой младший сын тебе не доверял и вообще всячески избегал.
Старший (ЕДИНСТВЕННЫЙ, пора бы уже запомнить, Лео) сын тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.
- Хорошо, я расскажу все, что знаю….
Название: Живи для меня
Автор: Christian W.
Бета: как не было, так и нет =(((
Жанр: агнст
Предупреждение: смерть персонажа
Статус: в процессе
Размер: наверно все-таки миди
Дисклеймер: всё и вся принадлежит создателям сериала «Зачарованные»
От автора: Не знаю, каким получится фик, т.к. пишу впервые. Просьба высказать свое мнение и критику начинающему автору.
Глава 1Глава 1.
Медленно тикали часы, отсчитывая секунды. Было тихо, хотя в доме находилось много народу, а быть может, было шумно, просто звуки не долетали до этой комнаты. На улице было ярко светило солнце, и это было как издевка природы. Словно она знала о происходящем. Знала и насмехалась. Сейчас все насмехалось над случившимся: птицы, весело щебечущие под окном, соседские дети, катающиеся по улице на велосипедах, ненормально жаркая погода в начале марта. Все словно приглашало выйти на улицу и насладиться жизнью. И многие принимали это приглашение. Но до парня, сидящего на полу около кровати, это приглашение так и не долетело.
Он был высоким, сильным, красивым, и Солнце, заглядывая в комнату каждое утро, не понимало, почему он сутками сидит неподвижно на одном и том же месте. Но в этой жизни были такие вещи, которые Солнцу было не понять, например, смерть. Человеческая смерть. Такие события проходили незаметно для него потому, что это случалось ежесекундно, и горевать по каждой из них Солнце просто не имело право. Оно должно жить для того, чтобы жили остальные.
А для этого парня жизнь остановилась или наоборот, помчалось с невиданной скоростью. Он не мог определить. Единственное, о чем он знал, единственное, что с грохотом колокола на погребальной службе билось его голове, была мысль о том, что он тоже умер. Смерть пришла за ним в тот же миг, как только он обо всем узнал. И он с недоумением жил дальше, не понимая почему он до сих пор здесь. Здесь, а не там. Вместе с ним. С человеком, которого он давно потерял, но которого не переставал искать. Человеком, которого он безумно любил, но которого смертельно обидел. Непонимание происходящего росло и множилось, но задать интересующие вопросы было просто некому. Никто не мог ответить на его вопросы, также как и никто не мог облегчить его страдания. Он знал, что им – маме, папе, теткам - тоже пришлось нелегко, что они страдали, что они чувствуют боль потери, но ничего не мог с собой поделать. Он продолжал сюда приходить, продолжал проводить здесь все свое время. Он не знал, какое сегодня число и сколько времени уже прошло с того самого момента – день, месяц, а может быть год? Чувств не было – ни голода, ни усталости, ни боли. Боль должна была быть – разрушающая, всепоглощающая, не дающая вздохнуть. Но её не было. Не было ничего. Даже мыслей. Только комната и он, сидящий рядом с кроватью на полу. Он не мог дотрагиваться до предметов этой комнаты, словно её хозяин вот-вот придет и будет недоволен, что кто-то трогал его вещи. Но хозяина у комнаты теперь не было. Он так и не пришел. И теперь уже никогда не придет.
Дверь в комнату бесшумно открылась, пропуская внутрь мужчину в черном. Он оглядел комнату, словно ища кого-то, а не найдя, приблизился к молодому человеку.
- Пойдем, тебе не стоит здесь находиться, - шепотом произнес он.
Парень лишь покачал головой и вцепился руками в покрывало, а потом, опомнившись, медленно разгладил на нем складки.
- Послушай, сколько ты здесь уже сидишь? – также тихо спросил мужчина.
- Я не знаю, - было ему ответом.
Он мягко, но решительно взял парня за плечи и рывком поднял с пола.
- Прекрати, слышишь, прекрати! Нам всем его не хватает, мы все пытаемся справиться с происходящим, с его смертью. Я также, как и ты, медленно умираю без него….
- А я уже умер.
Мужчина осекся на полуслове.
- Поговори с кем-нибудь, тебе станет легче.
- Мне больше не с кем разговаривать. Отпусти меня, - бесцветным голосом произнес парень.
Они вместе опустились на пол.
- Уайет, так больше не может продолжаться, понимаешь? Ты не можешь всю жизнь просидеть здесь, лелея своё горе. Тебе придется смириться с его смертью и жить дальше. Рано или поздно, но ты должен все забыть и выйти отсюда в мир, где его нет.
Парень по имени Уайет зло посмотрел на мужчину рядом с собой и произнес:
- А если я не хочу его забывать. Что если я всю жизнь хочу закрывать глаза и видеть его лицо, оставаться один в темноте и слышать его голос. Я ХОЧУ этого! Я хочу всю жизнь помнить о своей потере и знать, что это я виноват в его смерти. Пап, оставь меня, я хочу побыть один.
- Но ты не виноват. Кто угодно, но не ты. Тебя даже рядом не было в тот момент. Лучше вини того, кто убил его, кто причинил нам столько боли. Но только не себя.
Уайет невесело приподнял уголки губ в подобии улыбки и посмотрел отцу в глаза. Впервые за последние несколько недель.
- Это из-за меня он пошел в прошлое. Из-за меня он решил его изменить. Черт, да это МЕНЯ он хотел изменить. И сделал то что хотел. А я даже поблагодарить его за это не могу…. Как я их ненавижу! – парень сорвался на крик. – Почему они не дали мне даже увидеть его!? ПОЧЕМУ!? – крик перешел в рыдание.
Лео прижал к себе сына и мимолетно порадовался, что этот ступор у его старшего, то есть теперь единственного(пора к этому привыкать), сына прошел и он начинает вести себя как человек, а не как бесчувственный робот, на которого он был похож все эти долгие недели.
- Мы с твоей матерью не можем потерять еще и тебя. Этого нам уже точно не пережить, - произнес Лео когда рыдания начали стихать. – Пойми, мы чувствуем тоже, что и ты. Не отдаляйся от нас. Твоя мать… на неё смотреть страшно. Поговори с ней. Она очень нуждается в тебе.
Уайет смог только кивнуть.
- Хорошо. - Лео выпустил сына и поднялся. – Если тебе что-то нужно – мы все внизу.
Уайет еще раз кивнул, но этого уже никто не увидел.
Глава 2Глава 2.
- Как он? – спросила шепотом Фиби, едва Лео вышел из комнаты Криса.
- А ты как думаешь? Они были очень близки. Я думаю, что ему нужно больше времени для того, чтобы привыкнуть к новой жизни. – Лео устало опустился на диван в гостиной. – А где Пайпер?
Фиби тревожно посмотрела на дверь кухни, проверяя, закрыта ли она. Убедившись, что их не услышат, шепотом сказала:
- После смерти Прю она, как одержимая, гонялась за демонами. И в итоге сама им стала, только лишь бы не признавать, как сильно ей тяжело без старшей сестры. Тогда я думала, что она поступала несправедливо с собой и своими чувствами. Теперь… я даже не знаю, как это описать. Лучше бы она охотилась на демонов.
- Я понимаю её. Потерять сына – это худшее, что могло произойти в моей жизни. Я бы тоже хотел найти себе такую работу, которая бы отнимала все мою энергию, лишь ни о чем не думать, но я не могу так поступить. Я должен заботиться о Пайпер, о Уайете, о вас с Пейдж.
Фиби с благодарностью посмотрела на зятя. Он всегда был на редкость рациональным и практичным человеком. Шутки что ли, столько лет проработать столько лет сначала Хранителем Зачарованных, затем Старейшиной.
На кухне весело играло радио, и уже немолодая, но все также полная сил женщина накрывала стол к обеду. Обернувшись, нос к носу столкнулась со своей младшей сестрой.
- О, Фиби! Ты не могла бы позвать к столу всех, а то у меня тут… - и она подняла руки, занятие приборами. – Сама видишь. А то не хорошо, чтобы мои усилия пропали даром – я тут с утра кручусь. Вся в делах.
- Пайп, - Фиби забрала у нее из рук вилки с ложками, - я все понимаю, но может не стоит сейчас тебе этим заниматься. Ты бы пошла наверх, отдохнула.
- Что ты, что ты. Мне совсем не в тягость. Кто-то же должен этим заниматься, почему бы не я? Тем более, что мне надо что-то делать, не могу же я лежать на диване целыми днями при такой большой семье, - и она, забрав у сестры столовые приборы, бодро двинулась к столу. Фиби оставалось только устало вздохнуть у неё за спиной. Очередная попытка поговорить с сестрой провалилась.
******
Что такое надежда? Ответ на этот вопрос может дать каждый человек. Но, как известно, сколько людей - столько и мнений. Кто-то уверенно скажет: «Это чувство, которое заставляет тебя не опускать руки в тяжелый период времени», а кто-то начнет спорить с этим человеком. Правда лишь в том, что сколько людей – столько и надежд. У каждого она своя. Наверно, именно она, хотя нельзя судить наверняка, заставляет родственников сутками сидеть у кровати смертельно больного, именно она гонит старую женщину к лежащему долгие годы в коме мужу. Что бы ни случилось, мы знаем, даже если не признаемся в этом самим себе, что надежда есть. Где-то очень-очень глубоко внутри, или, наоборот, на самой поверхности нашей души она существует. Все мы, как невинные дети, продолжаем верить в чудо. Продолжаем ждать того самого шанса, который дается всего один раз в жизни.
Надежда – это такая дама, которую весьма тяжело убить, от которой практически невозможно избавиться. Она непривередлива, и может жить в какой угодно потерянной душе. Но если найдется такой способ избавиться от нее, она не возвращается. И уходит сразу – просто не любит долгих прощаний.
В его душе она продолжала жить. Она достаточно крепко там обосновалась, пустила корни и теперь ждала весьма сочных плодов от своих трудов.
Поиск. Непрекращающийся поиск. Вот все, что ему оставалось делать. После четырех месяцев безделья. Подумать только, ровно четыре месяца прошло с того самого события. Ступор прошел, и теперь он намеривался все узнать. Все детали. И самое главное – найти его. Того, кто лишил жизни его младшего брата.
Перво-наперво, надо пойти на небеса. К ним. Существам, которые в тот момент смогли только сочувственно покачать головами и наотрез запретить увидеть хотя бы тело. Просто увидеть, о нормальных похоронах даже речи вестись не могло.
Но похороны, тем не менее, были. Даже не похороны. Поминки. Сборище родственников и друзей, скорбящих по усопшему. Непрекращающаяся череда тех, кто считал, что должен посочувствовать убитым горем родным, поскорбить вместе с ними. Они не должны были этого делать. Не должно были всем говорить о том, что его больше нет. А теперь поздно. Теперь все знают. И это невыносимо. Можно вынести взгляды и тихий шепот за спиной. Невыносима была мысль о том, что кто-то способен разделить горе вместе с тобой. В такие моменты хочется изолироваться ото всех. Но ты не можешь. Все знают.
Итак, небеса. Высокая фигура, полностью скрытая золотой рясой, продолжала сниться Уайету, вместе с голосом, таким же высоким и холодным, как и его обладатель. Он говорил что-то стоящему рядом потрясенному отцу. Что именно Уайет не мог разобрать. Да и не хотел. Какая разница, что еще хотели сказать эти существа отцу впервые за столько лет.
Старейшины считали, что это милосердно, оставить Лео его хранительский дар, чтобы он мог заботиться о своей семье. Просто отдать ему дар и навсегда оставить в покое. Но, по-мнению Уайета, это ни черта не было милосердно. Это просто была подачка человеку, который их больше не устраивал. Старейшина должен оставаться беспристрастным, но если у него семья – это автоматически становиться невозможным. Он будет метаться с Небес на Землю, и рано или поздно выберет. И этот выбор еще ни разу не пал на Старейшин. Они просто ускорили то, что уже начало происходить. И, наверное, надо было бы быть благодарными за то, что мирно вернули отца в семью. И Уайет был бы. Если б только не так сильно их ненавидел.
До отвращения белый цвет. Длинные ряды золотых колонн, и сгруппировавшиеся под ними небольшие сборища Старейшин, что-то тихо обсуждающих. На миг они все повернулись к прибывшему, все-таки не каждый день на Небеса заявляются Избранные, но этот миг прошел, и они вернулись к своим делам.
В поле зрения появился Гидеон. Пожалуй, единственный нормальный в этом сумасшедшем доме, который они горделиво именуют Небесной Обителью.
- У вас что-то произошло? – заботливо спросил он. – Прости. Ну, помимо этого.
Уайет покачал головой. У него уже на протяжении четырех месяцев ничего, помимо этого, как он выразился, не происходило.
- Мы можем поговорить в другом месте, - он выразительно взглянул Гидеону за спину.
- Конечно, если этого заслуживает ситуация.
Намекает, что его отрывают от «важного» занятия.
- Конечно, она этого заслуживает, - с нажимом произнес парень.
Старейшина кивнул и жестом приказал следовать за ним. Вообще-то, можно было бы поговорить и здесь – расстояние между ними и остальными Старейшинами позволяло. Но рисковать сейчас, в самом начале его длинного пути, было бы легкомысленно. Он еще успеет.
Такая до отвращения белая комната, только с мебелью. Кабинет или что-то типа этого.
Гидеон сел в кресло и жестом пригласил присоединиться. С минуту оба молчали, собираясь с мыслями.
- Я знаю, что прошу Вас рассказать то, что Вы не имеете право мне рассказывать. Но все равно, я прошу Вас это сделать.
- Ты прав – я не имею на это право. Никто не имеет об этом говорить. Но… я думаю, что могу подтолкнуть тебя к правильному направлению. Ищи не обстоятельства его смерти, ищи её причину. И ты все поймешь.
Уайет коротко кивнул, резко поднимаясь с места. Такие существа, как Старейшины питали непреодолимую слабость к загадкам. Если Гидеон сказал ему какую-то из них, то это определенно все, что он от него добьется. Никаких подсказок.
Тогда зачем терять время. Вести светские беседы он не собирался. Перед исчезновением в небесной пыли он последний раз бросил взгляд на бывшего отцовского наставника.
- Спасибо.
После переноса своего собеседника, Гидеон коротко усмехнулся, расслабляясь. Как же удачно все-таки, что он приблизился к такому молодому, но перспективному Хранителю Лео. Это открыло ему множество дорог в будущем. Например, он сумел близко познакомиться с его семьей, с Зачарованными, затем выкрасть малыша Уайета 25 лет назад, затем очень удачно подстроил смерть Молодого Хранителя. Крис. При звуках этого имени Гидеона до сих пор передергивало. Как же он его достал тогда. Дерзкий, самоуверенный, умный, он быстро раскрыл его план, и Гидеону пришлось импровизировать. Но это пошло ему только на руку. Никто даже подозревать не смел о том, что убийца Наследника Зачарованного рода, почти чистокровного старейшины, кроется отнюдь не в подземных катакомбах, а у них под носом.
Удача сопровождала его и сейчас. Уайет не к кому бы просто не рискнул обратиться, кроме как к нему. Что ж, сбить со следа еще одного мальчишку у него получилось. Главное, чтобы Крис оказался умнее Уайета. Теперь единственный сын Лео три мира перероет, пытаясь найти ту самую причину смерти своего брата. Но никогда её не найдет. Смертоносный кинжал, ранивший Кристофера, был уничтожен спустя минуту после нанесения ранения. Та же участь постигла мастера, его выковавшего. Даже подмастерья, мельком слышавший их договоренность о покупке атами, закончил свою никчемную жизнь в виде пепла в углу кузницы.
Гидеон еще раз усмехнулся. Пора идти в залу, ко всем остальным. Пора идти продолжать играть свою роль. Чертовски важную роль.
******
Домой ему вернуться все-таки пришлось. А так хотелось искать, искать и еще раз искать. Без еды и сил, не зная усталости. Но нельзя, чтобы у родителей возникли подозрения. Он не мог допустить, чтобы кто-то о чем-то догадался. Ему это было необходимо: упиваться своими поисками, своей местью. А для этого нужны силы.
- Садитесь к столу, иначе все остынет, - голос Пайпер доносился из столовой внизу.
Обед? То, что надо.
Последнее время все действия в этом доме сопровождались оглушительной тишиной, которую из раза в раз никто не решался нарушить. Было еще кое-что, что достаточно прочно поселилось доме на Прейскотт-стрит – черный цвет. Траур. Этот обед не стал исключением. Вкусная еда и черное молчание. Большая семья и всего одна потеря. Самая главная.
Пайпер, краешком губ улыбнувшись мужу, поставила блюдо с жаркое в середину стола. Поворачиваясь, женщина посмотрела на сына. И замерла. Он с выражением ужаса смотрел ей за спину. Смотрел на кого-то.
Пайпер резко развернулась, вскидывая руки к груди. Но никого за её спиной не оказалось. Она медленно осмотрела помещение, но никого не заметила. Вновь обернулась к сыну. Ужас на его лице так и не прошел.
- Милый, что с тобой?
Для того, чтобы добиться ответа, его пришлось слегка потрясти за плечо.
- Эмм, все хорошо. Мне просто показалось, - рассеяно произнес парень. – Показалось, - добавил он себе гораздо тише. – Я пойду наверх, что-то аппетита нет.
Пайпер кивнула, провожая сына встревоженным взглядом.
******
Этого просто не может быть!
Уайет, как ранений тигр в клетке, метался по комнате. Десять шагов в одну сторону, восемь в другую. Стол, стул, книжный шкаф. Взгляд метался только по этим предметам, в то время как мысли успели пролететь миллионы километров.
Неможетбытьнеможетбытьнеможетбыть!
Уайет так резко остановился, что у него закружилась голова. Он только сейчас понял, в какую комнату он влетел. В ЧЬЮ комнату он влетел. Это был как удар в живот. Со всей силы.
Он провел в этой комнате столько времени в последние недели, но только теперь заметил перемены в ней. Не было плакатов и фотографий на стенах, которыми были заклеены обои. Кроме одной. Уайету показалось, что до неё как минимум километров двадцать. По крайней мере, шел он к ней очень долго.
Он знал её. Потому что видел неоднократно. Потому что хранил её копию у себя в бумажнике много лет, с тех самых пор, как его любимый исчез.
- Но я не хочу! – забавно сморщив вздернутый носик, протянул подросток.
- Крис, это всего одна фотография! – улыбаясь, Пайпер навела камеру на сына и щелкнула кнопкой.
Он состроил ей забавную гримасу и подбежал посмотреть, как получился снимок.
- По-моему, красивый! – подошедший Уайет заглянул матери за плечо.
- Сущий ангел! – вставил Лео.
«Сущий ангел» надул губки в притворной обиде.
В парке, где так любили бывать Холливелы, было по-весеннему свежо. Только-только начали распускаться цветы, пели птицы, журчала вода в озере. Это была их первая прогулка в этом году…
Уайет встряхнул головой, отгоняя воспоминание. Сейчас не время. Еще со стольким нужно разобраться. И ему нужна твердая голова. Он резко развернулся и быстро двинулся к выходу, боясь передумать.
Глава 3Глава 3.
Высокий холодный голос. Просто ледяной. И в нем, как капля меда в бочке дегтя, сочувствие. Всего грамм сочувствия.
- Мне жаль, Лео, но мы ничего не можем больше сделать. Мы имеем право только сообщить вам о случившимся.
- Тогда расскажи мне, наконец, как именно это произошло.
Старейшина, чье лицо даже видно не было из-за капюшона золотой накидки, вздохнул.
- Мы нашли тело твоего младшего сына 13 ноября 2004 года на чердаке Вашего дома с ножевым ранением в груди недалеко от сердца, что и послужило причиной смерти в 17.57 после полудня. Мы проверили комнату на предмет чужих следов и наличия орудья убийства, но ничего не нашли. Сейчас мы пытаемся понять, кого могла заинтересовать жизнь полустарейшины. О всех изменениях в нашем расследовании мы будем вам сообщать, но, Лео, это произошло более 25 лет назад. Но ты сам понимаешь, мы были ограничены во времени, чтобы не нарушить баланс. Мы пытаемся все узнать…
Уайет проснулся. Сон, который преследует его уже на протяжении 16 недель, приобрел новые подробности. Или это просто игра его воспаленного сознания. Какие жестокие галлюцинации преследуют его в последнее время.
Надо двигаться дальше. В мире было не так много мест, способных обеспечить нужную ему конфиденциальность. Ему надо было с чего-то начать свое собственное расследование.
Ищи не обстоятельства его смерти, ищи её причину.
Причиной может быть только то, чем его убили. Половина проблемы заключалась лишь в том, что Уайет понятия не имел, чем именно убили Криса. Тот Старейшина что-то говорил отцу, но необязательно, что про детали убийства. Следовательно, надо было их узнать. Это предоставлялось сделать только одним способом – пойти наверх. Спросить напрямую отца было… проблематично. Во-первых, слишком жестоко спрашивать у человека, чем убили его младшего сына. Во-вторых, не факт, что он знает. И самое главное, что он мог что-то заподозрить.
Значит, Небеса. Вот в чем заключалась сама проблема. Нет, достать информацию несложно, если ты хоть мало-мальски способен замаскироваться. А Уайет мог. Осложнения начнутся сразу же, как только потребуется эту самую информацию просмотреть.
Да, Уайет злился, когда им наотрез отказались показывать его… тело (слово «труп» в голову не лезло ну никак). Но, в глубине души, он им был благодарен. Услышать о его смерти было ужасно. Больно, жутко, страшно. С этими чувствами он провел наедине четыре месяца. Но УВИДЕТЬ доказательства его смерти будет в сто раз хуже. Увидеть высокое, гибкое, сильное, но в то же время изящное, как у балерины, тело БЕЗЖИЗНЕННЫМ? Невыносимо. Уайет знал, что в том случае, если он найдет фотографии его мертвого тела, то уйти с Небес уже не сможет. Он навечно останется там в виде неупокоенной души самоубийцы. Вести свое жалкое существование и дальше будет просто выше его сил.
Но довериться кому-то беспристрастному в этом вопросе человеку будет также сложно. Хотя это идея. Но для начала, все-таки заполучить ту самую вожделенную папочку с несколькими листами жизнерадостно-золотистой бумаги. Главное, чтобы там не было его фотографий.
******
Навязчивые мысли могут быть разными: от всё возрастающего желания покончить с жизнью путем самоубийства до мотива надоедливой песенки, которую крутили утром по радио.
Но они никогда не возникают на пустом месте. Что-то обязательно должно способствовать появлению таких мыслей. То быть может хорошее настроение и, следовательно, желание бубнить себе под нос что-то ненавязчивое. А ещё этому может послужить чувства, которые мы не можем объяснить, над которыми мы вынуждены размышлять день и ночь в попытке понять их природу. Вариантов масса.
А Лео Уайета никак не оставляли в покое его воспоминания. Точнее, их отсутствие. Вильгельм сказал, что тело нашли на чердаке. Если его нашли Старейшины, то маловероятно, чтобы он с сестрами не заметил его в том самом прошлом. Еще маловероятней, что они тогда не узнали о его смерти. Тогда почему он ничего не помнит. Почему ОНИ ВСЕ ничего так и не смогли вспомнить. Нет, он смутно помнил красивого, высокого парня, который спас Пейдж он титана, посоветовал превратить сестер в Богинь. Он помнил того, кто отправил его в Вальхаллу, смутно припоминалась их драка. И все. Никаких подробностей, никаких зацепок. НИЧЕГО. Полный ноль.
Можно, конечно, было все списать на то, что это все происходило четверть века назад. За такое время фантазия начинает сама дорисовывать события, и ты уже не можешь понять, было ли что-то на самом деле или это плод твоего воображения. Так было у обычных людей. Но все, кто хотя бы чуть-чуть был знаком с миром магии, знают, что существует много способов заставить человека что-то забить. Или кого-то.
От этих мыслей Лео сделалось нехорошо. Неужели все действительно было подстроено. Но кому мог помешать полукровка. Нет, конечно, демоны Подземного мира могли быть к этому причастны, но вряд ли у них хватило ума и сил убить такого сильного мага, как Крис. Люди? Исключено. Остается предположить, что это сделал на Небесах. Мысль была просто мерзкой. Подозревать Хранителей и Старейшин в убийстве себе подобного, было, мягко скажем, неприятно. Но, если так подумать, Старейшины точно не были рады появлению пришельца из Будущего, который не сидит спокойненько на месте и слушает указания, а (подумать только!) переписывает историю по одному ему ведомым мотивам. Но убивать…. Максимум, что с ним могли сделать – это отдать под Суд. Но тогда бы сохранились документы и протоколы Суда. На Небесах с этим весьма строго. Подобные документы хранят еще очень много лет. Но документов не было. Или были….
Если были и их уничтожили, что само по себе практически невозможно, значит в этом замешан тот, кто имеет к ним доступ. То есть очень сильный и уважаемый Старейшина из Круга. Но зачем ему тогда было бы убивать его сына?
Мысли Лео, в очередной раз зашли в тупик.
******
В парке было душно. Так душно, что, казалось, весь воздух просто убрали, а тебя самого поместили с какой-то вакуум, в котором дико жарко и совсем нечем дышать. Но Уайету пришлось сидеть в этой парилке под палящим солнцем около часа в ожидании того, кто бы мог ему помочь. Найти такого человека оказалось не так тяжело, как могло показаться на первый взгляд. Достаточно было просто хорошенько поразмыслить, что-то припомнить, и разум сам выдает людей, с которыми можно работать.
Как он и предполагал, документы достать – проще простого для мага его уровня. Всего-то заклинание невидимости второй степени. И вот, через десять минут ты преспокойненько сидишь и ждешь нужного тебе человека, а причина вашей встречи лежит рядом на лавке и ждет своего часа. Нет, оригинал он, конечно, не взял, он не такой глупый. Он просто, не глядя, сделал копии, поставил папку на место и ушел с бесценной информацией в руках. Ха, Старейшины….
Взгляд еще раз прошелся по толпе у фонтана, затем перешел к арке у входа, и, наконец, зацепил низкую коренастую фигуру парня, направляющегося к нему по боковой дорожке.
- Ну, наконец-то, - Уайет поднялся, чтобы поприветствовать старого друга.
Стив Варсон был его близким другом, пока не уехал жить на Аляску. Ему точно можно было довериться, не опасаясь, что он кому-то разболтает.
- Привет, Холливел, - негромко произнес подошедший парень. – Как ты?
Естественно, пришлось просвещать, зачем это он понадобился человеку, которого давно не видел.
- Помаленьку, стараюсь узнать что-то новое во всём этом деле. Поможешь?
Стив кивнул и забрал папку из его рук.
- Сделаю все, что смогу, что бы найти убийцу Криса, - также тихо произнес он и он посмотрел на папку в руках. – Как что-то проясниться – позвоню, – напоследок сжав плечо Уайета, друг ушел.
«Это будут долгие часы ожидания», подумалось старшему Холливелу.
******
В доме была до боли знакомая тишина. Никто не бегал по лестнице с воплями, не сидел около орущего телевизора в гостиной, не призывал детей к порядку, не гремел на кухне в поисках чего-нибудь вкусненького. Все словно вымерли. Хотя возможно, так и было.
Лишь только Лео сидел на диване, и, судя по взгляду в никуда, что-то обдумывал. Интересно, что?
- Привет.
- А, Уайет, привет. Я тебя не заметил. Ты давно здесь?
- С минуту. О чем думаешь?
- Да так, ни о чем в целом. Просто размышляю. А где ты был?
- В парке, - частично, это действительно было правдой. – Ну, в том, что вы нас водили в детстве. Сидел, смотрел. – Вроде поверил. – Я, пожалуй, поднимусь к себе. Что-то нехорошо себя чувствую.
Отец кивнул, провожая сына взглядом и гадая, действительно ли Уайет пойдет к себе или, как обычно, к Крису в комнату. Пожалуй, туда стоит заглянуть через пару минут.
И точно. Уайет словно поселился здесь, так много времени тут проводит. Пайпер не раз предлагала ему туда переехать, с учетом того, что Уайет действительно жил в этой комнате с Крисом до шестнадцати лет, потом переселился в освободившуюся комнату Фиби. Но он отказывался. Сначала бубнил под нос что-то невразумительное, затем отмахивался от предложения, а в конце вообще заявил, что это комната Криса и в ней никто уже после него жить не будет. Парня решено было оставить в покое.
- Уайет, все в порядке? Мне кажется, или ты что-то недоговариваешь? – При мысли, что его теперь уже единственному сыну плохо, Лео просто нестерпимо хотелось все узнать и помочь, чего бы это ему не стоило.
Слишком свежи еще были эти воспоминания. Слишком сильно болела душа. И не только у него одного. Поняв, что они с Пайпер просмотрели, и их младший сын умер (мыслей о том, что они не виноваты даже не допускалось – они родители и просто обязаны смотреть за своим ребенком, без вариантов), они просто с удвоенной силой начали заботиться о старшем, до ужаса боясь повторения. Но Уайету было все равно. Первое время он ни на кого не реагировал, а затем просто начал исчезать утром и появляться вечером. Хотя Лео из-за всех сил надеялся, что это не от их чрезмерной заботы.
- Уайет, я хотел….
Договорить он не успел – из музыкального центра в углу комнаты полилась музыка:
Ich bin jung naund
vielleicht wei? ich nicht viel
aber eins ist mal klar
Ich gewinne das Spiel
Pisst du mir ans Bein
Dann piss ich zuruck
du kriegst mich nicht klein
Pass auf, die Bombe tickt
Willst du ins Feuer gehn
Willst du mich siegen sehn
willst du jetzt untergehn
eins, zwei, drei
Ring frei
ich werde nie aufgeben
es ist noch nicht vorbei
Jetzt kannst du was erleben
eins, zwei, drei
ring frei (1)
Песня была, хоть и старая, но знакомая всем в этом доме - под нее просыпались. Нет, не потому что кто-то поставил её всем на звонок будильника. Просто это была любимая песня Криса, и он включал её в семь утра каждый день на всю громкость.
После его смерти никто никого таким методом не поднимал утром. Тогда почему она заиграла сейчас, когда её фанатичный слушатель уже не услышит её. Как она включилась? Или… кто её включил?
Но в комнате находились только Лео и Уайет, но оба были слишком далеко, чтобы его включить вручную. Телекинез? Лео вопросительно посмотрел на сына, но тот лишь покачал головой, заметив взгляд отца.
Музыка стихла также неожиданно, как и заиграла. И снова звенящая тишина.
Тишина, в которой отчетливо слышаться тихие шаги. Прямо в комнате. Словно по ней кто-то передвигался. Так медленно… как Крис.
Лео показалось, словно из его легких разом вышибли воздух. Ошеломленный в своей догадке, он произнес:
- Крис?
Естественно, ему никто не ответил. За спиной он слышал тяжелое дыхание Уайета и медленно повернулся к нему:
- Ты тоже это слышал?
Он медленно кивнул, не отрывая широко раскрытых глаз от кресла рядом с окном.
Теперь Лео не мог оторвать взгляд от Уайета. Неужели он что-то видит? Что-то такое, чего он, Лео, никак не может рассмотреть. Вдруг, как-то неожиданно, ему вспомнилось, как позавчера он точно также сидел за обеденным столом, с ужасом глядя за спину Пайпер. А может, не с ужасом? Может, в его глазах было неверие? Или еще что-нибудь похожее? В тот момент мужчина не смог рассмотреть – уж больно быстро Уайет ушел из комнаты.
- Уайет, ты что-то видишь? – тут на него, наконец-то, обратили внимание.
- С чего ты так думаешь? – низкий хриплый голос звучал несколько задумчиво. Ни капли удивления в нем не было.
- Ответь, пожалуйста, - почему-то мужчина нутром чуял, что что-то не так. И дело совсем не в том, что его сын видел что-то, незаметное другим в этом доме. Дело было в том, что то, что он видел сильно поражало его. Он потом просто закрывался ото всех, обдумывая, - ты действительно что-то видишь? Или, может быть, чувствуешь?
- Нет, просто эти звуки удивили меня. Как-то странно, словно кто-то ходит, заметил? Не знаю, может демон какой у нас завелся? Или не демон.
- В смысле? – Лео очень не нравилась мысль, что в их доме может присутствовать постороннее существо, будь то демон, человек или ангел. Сейчас они были совсем не в том состоянии, чтобы с кем-то бороться. Даже разговаривать с посторонними людьми было проблематично. Да что там с посторонними, они друг с другом поговорить не могли по-человечески. Просто изредка перекидывались незначительными фразами, боясь говорить о самом главном. И Лео подозревал, что его семья еще нескоро решиться в открытую обсудить его смерть.
- В том смысле, что у нас в доме уже достаточно долго живут магические существа, и…. Нет-нет, они добрые! - поспешил добавить Уайет, заметив взгляд отца, - ну, ты знаешь, какие добрые существа живут там, где много магии. Домовые там всякие, духи умерших предков, возможно. Ведь у нас достаточно древний магический род, и немудрено, что кто-то из моих бабушек-пробабушек приглядывает за нами. Так что это вполне могли быть и они.
- Считаешь? Тогда почему же мы за столько лет их впервые услышали?
Уайет смог только пожать плечами.
(1) – песня немецкой певицы Lafee – Ring frei, переводиться как «Борись свободно». Мне показалось, что это очень символично, что подростка интересует иностранный рок, тем более с такими символичными песнями.
Глава 4Глава 4.
Спокойствие. Что подразумевает под собой это слово? Мать, глава большого семейства скажет, что спокойствие – это когда все в семье здоровы и счастливы, дружны между собой. Деловая леди подумает и скажет, что её спокойствие – уверенность в завтрашнем дне. Молодая оторва, ночами зависающая в клубах, не задумываясь, прокричит сквозь оглушающую музыку, что она спокойна, когда её любимый рядом, тогда она уверенна, что он ей не изменяет. Но их всех их, женщин разных возвратов и занятий, объединяет то, что они в чем-то уверенны: в стабильности своей работы, любимом или в счастье своей семьи.
Пайпер Холливел все без исключения считали спокойной женщиной, мудрой и уравновешенной, ведь к пятидесяти пяти годам немногие могут похвастаться большой дружной семьей, которые несмотря на все трудности и различия в характерах очень сильно любили друг друга и не задумываясь умерли бы за близкого.
Умерли…. В последнее время для Пайпер это слово стало даже звучать по-другому. С привкусом горечи, которую, несмотря на все усилия женщины, никак не удавалось смыть или перебить каким либо другим чувством. Это слово словно затопило весь дом, всех его обитателей, которые без всяких усилий сдались под его напором.
Для женщины, которая всю жизнь посвятила тому, что бы в её доме всегда царили мир и покой, было страшно осознавать, что теперь в её доме пусть не навсегда, но на достаточно долгое время поселились траур и уединенность. Большая семья разделилась на более мелкие. И теперь, впервые в жизни, женщина не была уверенна в том, что все образуется. Но как вновь объединить столь разных людей под одной крышей? Увы, этого Пайпер Холливел не знала.
******
Уже прошли сутки. Ровно сутки с тех пор, как он отдал материалы по делу Стиву. А от него ни слова. Неужели за 24 часа нельзя было что-то откопать?
Уайет сидел как на иголках. Делать было абсолютно нечего. А когда нечего делать – тогда нечем занять голову. И в эту самую пустую голову лезут всякие мысли. Не сказать, чтобы неприятные, так, воспоминания….
17 ноября, 2004 года
Уайету нравилось сидеть в гостиной со своими игрушками. Особенно, если родители или тети оставляли его одного. Мама и папа часто нервничали в последнее время. Они считали, что в его буйную голову обязательно взбредет идея кого-нибудь наколдовать. Наверное, того маленького дракона они будут помнить всю жизнь. Но на самом деле ребенку очень нравилась тишина и спокойствие.
В гостиную заглянул отец. Малыш обрадовался. В последние несколько дней он редко видел папу, но раз он здесь, то он определенно с ним поиграет.
- Ей, можно тебя ненадолго, - папа взял его на руки и понес наверх.
В спальне он увидел маму. Она была очень уставшая, но на её губах играла счастливая улыбка, а в руках у неё был какой-то сверток. Папа посадил его рядом с мамой, а сам сел на стул около кровати.
- Вот, малыш, познакомься – это Кристофер, твой маленький братик, - и женщина опустила сверток на кровать рядом с Уайетом.
Сверток зашевелился. Мальчик посмотрел на маму, надеясь, что она объяснит, зачем ему смотреть на какую-то груду одеял. Но мама молчала, любовно смотря на шевелящийся комочек внутри одеяльца.
Малыш перевел взгляд на отца, но тот вел себя как мама. Тогда он, заинтересованный, заглянул в сверток. Оттуда выглядывала маленькая розовая ручка, которая шевелилась, словно махая кому-то. Невидимый для мальчика обладатель ручки запищал и снова зашевелился. Уайет отодвинулся. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Зачем родители принесли его в свою комнату да еще показывали кого-то странного маленького. Не проще ли было просто взять его в парк и поиграть с ним там. Но мама и папа уделяли этому странному свертку очень много внимания. Малышу вспомнилось, как совсем недавно его привели в странную светлую комнату, на руках его держала веселая тетя Фиби и там была еще Тетя Пейдж и папа, который почему-то ходил из угла в угол. Они долго просидели в этой странной комнате, словно ожидая чего-то. И вот теперь он сидит рядом с еще более маленьким малышом и не понимает, зачем. Но одно мальчику было точно ясно – ему не нравятся перемены в его маме и папе, не нравится поведение теть, но больше всего ему не нравится этот маленький сверток с кем-то внутри.
А если мальчику что-то не нравилось – он уходил к себе, в детскую. Так он и сделал сейчас.
Мда, тогда ему этот «маленький-непонятно-кто» не понравился совершенно. Ни в тот день, ни через неделю. Мама очень старалась, чтобы старший теперь уже сын много времени проводил с этим маленьким, вот только мальчику этого совсем не хотелось. Уайет улыбнулся воспоминаниям. Не очень-то приятно прошло его знакомство с Крисом. Но зато позже…. Где-то через месяц, как ему показали нового, как выяснилось, тоже мальчика, Уайет подошел к нему, исключительно для того, чтобы понять, что в нем такого особенного, что с ним все так возятся. Подошел и заглянул в кроватку. И увидел.
Огромные золотисто-зеленые глаза, которые смотрели на него вполне осмысленно. Да еще так забавно часто-часто моргали. Удивленный, Уайет притянул руку и дотронулся до щечки малыша. Тот запищал и протянул маленькую ручку с малюсенькими пальчиками к нему. Какой интересный оказался мальчик. Совсем маленький, закутанный во что-то цветное. А как он пищит. Мальчик еще долго наблюдал за этим маленьким, не замечаю родителей, смотрящих на него.
Воспоминания. Некоторые приятные, некоторые не очень. Были и такие, от которых кровь стыла в жилах. Такое помнить не хотелось, но разве за памятью уследишь….
27 августа, 2017 года.
Боже, как хорошо! Вообще-то он практически никогда не прогуливал уроки, тем более такие серьезные, как математический анализ. Но сидеть в душной аудитории еще два часа оказалось выше его сил. И вот теперь, он, счастливый, идет домой раньше обычного, предвкушая, как посидит в тишине в солнечной гостиной. Интересно, а Крис уже дома?
Входная дверь оказалась не заперта. Значит, дома все же кто-то есть. Уайет прошел по первому этажу, но там никого не оказалось, кроме щенка по кличке Лэнни, нагло дрыхнущего посреди залитой солнцем веранды. Ладно. Значит, наверху.
Но наверху тоже почему-то никого не оказалось. Интересно. Тогда почему дом открыт?
Может, кто в ванной. Он туда и пошел. А потом еще долго не мог придти в себя от уведенного.
В ванной он нашел Криса. Точнее, его тело. Неестественно вывернуто, с разорванной одеждой и широко открытыми пустыми глазами, тело его братика лежало в луже собственной крови на веселом ярко-оранжевом кафеле ванной.
Мёртв. Причем, уже давно. Часов, эдак, 5-6 как.
После того случая ему еще долго пришлось ходить к психиатру, а в ванную он до сих пор боится заходить.
Нет, тогда все обошлось. Как выяснилось позже, тело мальчика в дом подбросили предприимчивые демоны, надеясь умыкнуть настоящего Криса, а родственников сбыть со следа. Не вышло. При ближайшем осмотре, труп оказался не человека, а демона-трансформера, которого как-то там заколдовали и он после смерти превратился не в горстку праха, а в мальчишку, которого затем и доставили в Холливел-мэнор.
Уф, эта история вспоминается сквозь мутную пелену ужаса, который еще долго не проходил, примерно до того момента, как родители нашли настоящего Кристофера в подвале старого загородного дома. Наверно, хотели затем транспортировать куда-нибудь. Хотели да не успели.
История со счастливым концом. Все обошлось, но, как говориться, осадок остался. Он еще где-то месяц боялся брата одного оставить.
И вот теперь он мертв. Снова. И на этот раз по-настоящему.
Да где же этот чертов Варсон со своими выводами!
Звонок телефона. Наконец-то!
- Привет. Я кое-что нашел, - голос друга звучал устало. Наверно, всю ночь за бумагами сидел.
- В парке на том же месте через 15 минут.
******
В парке было также душно, как и вчера. Когда Уайет подошел к лавочке около пруда, Стив уже сидел там. Ну, точно, всю ночь за бумагами, судя по покрасневшим глазам и трясущимся рукам. «Надо будет его потом поблагодарить», мелькнула у Уайета мысль и тут же пропала….
- Что нарыл?
- Понимаешь, я не совсем понимаю, что вообще произошло, - друг выглядел немного странно. Виновато, что ли…. С чего это?
Уайета кольнуло беспокойство.
- Слишком много всего в этой папке, - Стив потряс в воздухе той самой, слегка замусоленной, папкой, - ну, вообщем, ладно. Все по порядку. Тело Криса нашли 13 ноября 2004 года на чердаке вашего дома около шести вечера. Он был убит ножом в солнечное сплетение. Вот только нож этот не совсем обычный, - тут друг запнулся.
Беспокойство уже не кололо, а резало.
- Ты хочешь сказать, что….
- Да, все это было подстроено. Причем, задолго до самого убийства. Нож, а если точнее, то атами был очень сильно заряжен. Настолько сильно, что такого сильного мага, как Крис удалось убить за каких-то два часа. Причем, если судить по документам, то смерть наступила совсем не от кровопотери. Его медленно, но верно свела в могилу магия.
- Демоническая? Или какого-то другого характера? Да говори же ты, чего тянешь!
- Уайет, твоего брата убили Зачарованные.
Словно выстрел, в небе прогремел гром.
******
Фиби Холливел было не впервые терять кого-то из близких. Сначала старшая сестра, падшая в борьбе с демоном ради спасения невинных, потом её любимого, Коула, убили по той же причине – чтобы защитить невинных от Хозяина Всемирного Зла. Теперь Крис.
Со всеми из этих смертей было невообразимо сложно смириться. Всех этих людей она хорошо знала, всех их безумно любила. А ведь были еще и невинные, не пережившие схваток с демонами. Люди, которых она либо не знала совсем, либо с которыми она успела мимолетно познакомиться. Много людей. Да, гораздо больше жизней они смогли спасти, но груз вины все равно лежал на плечах ведьмы.
Ей стали сниться сны. Страшные сны, в которых она снова и снова теряла горячо любимых людей, смотрела, как умирают люди, чьих лиц она даже не успевала запомнить. Каждую ночь одни и те же кошмары заставляли её с криком просыпаться перед рассветом.
Поначалу, она их не могла вспомнить. Просто наутро перед глазами мелькали какие-то темные образы, затем, чуть позже, эти мрачные картинки стали складываться в ужасающие цепочки полувидений-полуобразов, не дающих ни на чем сосредоточиться. И вот, спустя где-то три месяца, ей стали вспоминаться средь бела дня темные лабиринты с множеством поворотов, с криками безликих жертв, с кровью, рекой льющейся по жутким коридорам.
Женщина ничего не понимала. Она пыталась найти оправданье этим снам, понять их причину, стала медитировать перед сном, пить специальное зелье, в конце концов, но тщетно. Кошмары все равно просачивались с её сны. Не помогало ничего. Словно кто-то специально совал в её голову дикие по своей жестокости образы.
Может, стоит попросить помощи в борьбе с ними? Скажем, у человека, который смыслит в подобном направлении магии. А вдруг это действительно чье-то вмешательство в её голову с целью вывести из строя. Ведь она эмпат. А эмпатов до дрожи в конечностях боятся демоны. Возможно, это они. Надо действительно посоветоваться со специалистом. Пейдж? Навряд ли. Сейчас на младшую сестру слишком много всего свалилось: семья, школа Магии, этот траур. В Книге ничего про сны сказано не было. Нет, информация конечно была, но не та, что ей нужна.
Остается только Лео, но его Фиби тревожить хотелось еще меньше, чем Пейдж. Но с другой стороны, её планомерно доводили до ручки, она не может сидеть и ждать, когда сойдет с ума. Придется ей все-таки его потревожить. Женщина надеялась, что её поймут, простят за нетактичность и помогут. Если не зять, то хоть кто-нибудь.
- Лео!
Глава 5Глава 5.
- То есть – его убили Зачарованные? Ты в своем уме, такие заявления делать? Да ты….
- Эй, стой! Я не совсем то имел ввиду! Его убила магия Зачарованных!
- В смысле?
Гром гремел все чаще и все громче. Наверно, скоро будет ливень.
- Ну, я сам не совсем понял, но при сканировании тела в нем явственно обнаружились следы Зачарованной магии, которая скорей всего его и убила. В документах все запутанно, многое не сходиться, но, как я понял, сестры тут не причем. Они вроде как зарядили своей магией атами, которым Криса и убили. Только вот зачем им вкладывать в оружие демонов свои силы. Ведь это большой риск – накладывать магию одной природы на магию совершенно другой природы. Но в целом нож получился огромной силы. Как ни странно. Демонические клинки не любят столь вальяжного отношения и принимают только демонические силы или те, которые были в существе, которым его ранили. Ты сказал, что встречался со Старейшиной. Что он там тебе сказал?
- Ищи не обстоятельства его смерти, ищи её причину. Но причиной может быть только тот самый атами, заряженный силами моего рода. Там говориться, где может быть этот нож?
- Нет, атами не нашли. И скорей всего уже не найдут. Столько лет уже прошло. Хотя, я думаю, может, стоит призвать нож. Ну, ты, вроде как обладаешь силами, которыми он заряжен. Может получиться.
- Ладно, дома попробую. Не на людях же это делать. А что насчет … хм, что насчет тела? – голос слушался с большой неохотой. Тяжело было спрашивать об этом. Но вчера, размышляя над происходящим, он решил, что все таки стоит знать, все ли в порядке. Нет, смотреть на него Уайет точно не собирался, а вот узнать насчет того, куда могли деть тело вполне реально. Может быть, его по-человечески похоронили после всех этих сканирований и проверок, а, может, его просто на все оставшуюся вечность поместят в специальную камеру.
- Тело сожгли.
Так и есть, ливень. Такой сильный, что казалось, будто град идет.
Сожгли, сожгли, сожгли…. Какое они имели право его сжигать. Он не был провинившимся или преступником. Крис просто жертва, которую эти Старейшины нашли и доставили на Небеса для расследования. Все. Предавали Священному Огню только тех Хранителей и Старейшин, кто убил другого ангела. Это была смертная казнь. За что им было казнить Криса? Это надо было их всех сжечь, к чертовой матери.
Теперь понятно, почему им не показали Криса, хотя отец и Пейдж очень настаивали. Тела к тому времени просто не было. Чертовы небесные служители его просто быстренько просканировали, состряпали отчет и также быстренько сожгли тело. Да так быстро, что даже родственникам показать не успели. Даже не похоронили. Уничтожили как какого-то серийного убийцу. И сразу же нашлось объяснение тому, что отчет был так запутан. В папку просто покидали документы, касающиеся дела и все. Никакой систематизации улик и доводов.
Кровь кипела от гнева. Больше всего на свете Уайету хотелось пойти на Небеса и такое им там устроить, что бы они его имя еще долго с содроганьем вспоминали. Проредить штат, так сказать. Сделать их в два раза меньше, может и ляпов вдвое меньше совершать начнут. Не разобравшись буквально казнить человека, сделавшего для благополучия этого мира больше, чем все Старейшины за 20 веков своей деятельности.
Его размышления прервал оглушительный грохот. Ах, да. Гром. Ливень. Парк. Стив. Последний с сочувствием смотрел на него. Он тоже понимал, чем чреват такой поворот событий. Если Крис сначала умер от рук какого-то фанатика, затем его предали Огню, как убийцу, то это может аукнуться тяжелыми последствиями. И это не считая того, что при жизни Крис был очень сильным потомственным эмпатом, а люди с таким даром воспринимают реальность гораздо острее и существует большая вероятность, что они станут духами после смерти. Уж больно сильно они связаны с этим миром. Что-то Уайету подсказывало, что то, что они с отцом слышали вчера в его комнате были лишь цветочки. В том, что это был его брат, Уайет теперь не сомневался. Как и в том, что в скором времени их ждет кое-что гораздо более страшное, чем тихие шаги и включенные музыкальные центры.
******
- Фиби, что-то случилось? – Лео вышел из ангельского переноса посреди гостиной Холливел-мэнор.
- Да. Понимаешь, мне кажется, что со мной происходит что-то странное. Словно кто-то влияет на меня, на мой дар. Я не понимаю последнее время, что происходит.
Лео выслушал её и жестом пригласил ей следовать за ним. Они не остались в гостиной, а прошли на веранду. «Для того чтобы никто не услышал», мимолетно подумалось Фиби.
- Теперь расскажи мне все по порядку, - мягко произнес Лео.
Женщина на секунду задумалась, пытаясь подобрать слова. Но это было сложно. Описать все кошмары, преследующие её последние недели. Еще ей было немного совестно из-за того, что так долго молчала. Её проблемы могли существенно отразиться на их Силе.
- Хорошо. В последние несколько недель меня мучают… даже не знаю, как это назвать, кошмары наверно. В общем, сначала мне снилось нечто непонятное. Какие-то жуткие образы, которые я не могла вспомнить наутро. Затем, постепенно я стала различать в своих кошмарах темные коридоры, еще позже к ним прибавились крики, лица, которые я до сих пор не могу запомнить. Еще кровь льется рекой, - под конец в голос женщины задрожал от едва сдерживаемых слез. Все-таки очень сложно быть эмпатом, пусть и стихийным.
Лео обнял её за плечи и успокаивающим голосом сказал:
- Я раньше не сталкивался с таким. Но мне кажется, ты права. Это однозначно чье-то влияние. И знаешь… - мужчина медлил, словно решая, стоит ли говорить дальше. После некоторых раздумий тем не менее продолжил, - вчера вечером мы с Уайетом сидели и разговаривали в комнате Криса и затем включился центр в углу комнаты на его любимой песне, а потом были слышны шаги, как будто по комнате ходят и…. Я совсем запутался, - мужчина устало прикрыл глаза.
Фиби стало его жаль. Наверное, не стоило обращаться к нему. Пошла бы в библиотеку, попыталась разобраться сама, но нет, ей приспичило загружать единственного стойкого человека в этом доме. И сейчас она боялась, что её проблема просто сломает его. Какая же она глупая. Больше всего сейчас ей хотелось повернуть время вспять и не обращаться к нему. Если сейчас по её вине опустит руки самый эмоционально сильный из них, то она этого просто не простит себе. В мире теперь существовал всего один способ заставить Лео отступиться – его семья. Точнее те, кто остался. Пусть её зять и любил её и Пейдж, но Фиби всегда знала, что на первом месте для него будет стоять его жена и дети. Утрата самого молодого из его семьи просто подкосила Лео. Как они не старались доказать ему, что это не его вина, он просто не смог смириться. Женщина никогда не теряла настолько близкого человека. Да, она очень сильно любила свою сестру, несмотря на то, что были времена, когда они не общались. Да что там не общались – буквально ненавидели друг друга. Фиби часто думала в то время, что потерять Пайпер было бы в сто раз хуже. Она думала об этом и сама себя призирала за такие мысли. Потом еще был Коул, её огромная любовь. Его тоже было безумно сложно потерять. Но он был чужим ей человеком. Она просто не представляла, что должен чувствовать Лео. Потерять своего ребенка – однозначно худшее, что вообще может случиться у родителей. Зная, что ты пережил того маленького малыша, который рос у тебя на руках, которому ты старался давать самое лучшее. И давал. С которым ты пытался разделить боль первых падений и продлить радость от первых побед. Пусть в последние годы они практически не общались, смириться с такой потерей отцу было невозможно.
И невозможно её простить тому, кто в неё виноват. Сейчас как никогда Фиби хотела знать все детали смерти её племянника. Лео говорил, что Старейшины не догадываются о том, кто мог быть тем таинственным убийцей, которому почему-то понадобилось зарезать полуангела. Да, Крис был очень силен, но ведь можно было просто вырубить его на время стрелой с ядом Темных Хранителей, сделать все свои гнусные делишки и уйти. Но нет. Потребовалось найти сильнейший атами, зарядить его, затем подобраться к магу и ударить ножом в сердце. В прямом смысле этого выражения.
Это не так-то просто – нанести ранение в грудь. Тем более молодому и сильному человеку. Тем более Крису, который, во-первых, всех убийц на раз-два высчитывал, во-вторых, был сильнейшим эмпатом, и, наконец, в-третьих, отлично владел боевыми искусствами. К такому нельзя так просто подойти и ударить. К такому нужно задолго втираться в доверие. Это то и пугало Фиби сильней всего. Значит, демоны точно отпадают. Их Крис за версту чуял. Скорей всего это были кто-то из нейтралов. Кто-то, по кому не определишь – добрый или злой. Это могут быть маги, колдуны, ведьмы и ведьмаки, а еще….
- Фиби, ты меня слушаешь? – раздался над ухом голос Лео.
- А? Извини, я просто задумалась. Что ты сказал?
- Я говорю, что Уайету кажется, будто по дому ходит какой-то призрак наших предков. Что-то типа проверки или защиты. Думаешь, такое возможно?
- Почему нет. Они вполне могут быть в нашем доме. Гремс и мама приходят на наш вызов, но это не значит, что в остальное время их здесь нет. Хоть мы их и не видим. Лео, ты меня слушаешь? – теперь уже пришла очередь женщины тормошить зятя, который, судя по всему, о чем-то задумался.
- Подожди, мне кажется, я кое-что понял. Я все выясню и потом тебе расскажу. Надеюсь, это то, о чем я думаю, - и он быстро растворился в воздухе, оставляя Фиби мучиться догадками.
******
Уайет очень не любил что-то скрывать от родственников. Обычно, когда они узнавали правду, ему становилось не по себе от их криков и нотаций. Еще, будучи мальчиком, он твердо понял, что лучше сказать правду, по крайней мере, маме. Она поймет и даст совет.
Сейчас же он, двадцатишестилетний парень, никак не мог определиться, стоит ли следовать своему правилу, или раз в жизни стоит сделать исключение. С одной стороны, то, что он узнал, его родственники скорей всего уже знали и значит вроде как подготовлены к предстоящему. Но, с другой же, они могли просто не принять во внимание все обстоятельства смерти Криса, следовательно, их стоит предупредить, что лучше было бы им не использовать магию или лучше всего на время съехать из дома и переждать бурю.
Это то он понимал, что его семья, ну или некоторые её представители, в опасности. Но вот говорить с кем-то об этой смерти был совсем не готов. Тем более что он все хотел сделать сам. И, может быть, когда-нибудь, когда бы все это закончилось, когда бы все пришли в себя, он им рассказал обо всем. Но вот чувство долга все равно твердило в его голове, что если он промолчит, то добром это не кончиться. И дело даже не в нотациях или криках, сейчас на кону стояло чье-то душевное равновесие.
Надо было действовать. Причем всем вместе.
С этими мыслями Уайет переместился домой, на чердак. И там, нос к носу, столкнулся с отцом, листающий какой-то древний фолиант.
Лео поднял голову и посмотрел на только что переместившегося сына.
- Привет. Что-то случилось? Ты крайне взбудоражено выглядишь.
Тот энергично покачал головой и уселся рядом на диван.
- Что читаешь?
- «Туманной тропой». Ну, это про духов и призраков, - добавил он, заметив недоуменный взгляд сына. Мда, Уайет себя никогда не утруждал чтением дополнительной литературы, в отличие от… ну, в общем, не важно.
- Чего это тебя это духи заинтересовали?
- Да вот пытаюсь разобраться, кто это у нас по дому шастает.
- Ммм, и есть версии? – сын интересуется. И Лео пришла мысль, что сын знает ответ, который он судорожно пытается найти весь вечер.
- Да, некоторые мысли имеются, но, для начала, ты ответишь на некоторые мои вопросы.
На лице Уайета легкое наигранное удивление. Как будто не ожидал, что его попросят обо всем рассказать, будто отец не заметил, что с ним происходило, когда включился центр на любимой песне Криса и за столом. Что ж, похоже, кто-то в этом доме решил, что может утаивать такую важную информацию. Ну-Ну….
- Ты ведь знаешь, кто это был тогда, да? – взгляд Лео не отрывался от глаз сына. Хотелось знать, действительно ли он и дальше будет все скрывать или все же довериться отцу. А Крис редко кому доверял. Да, Лео, чего уж греха таить, ты сделал все, чтобы твой младший сын тебе не доверял и вообще всячески избегал.
Старший (ЕДИНСТВЕННЫЙ, пора бы уже запомнить, Лео) сын тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.
- Хорошо, я расскажу все, что знаю….
@темы: Drew Fuller, Мое творчество, FanFiction
Just Born This Way
Вот, создала свой дневник, и это первая запись. Странно, никогда не думала, что решусь на это, т.к. совершенно не умею последовательно, полно и точно излагать свои мысли, ан нет, как выяснилось с этим у меня полный Окей =)
Вот она я! Привет всем кто здесь!
Вот она я! Привет всем кто здесь!
@музыка: Queеn - Who wants to live forewer
@настроение: Чуть выше среднего
@темы: Привет!
Let The Music Set U Free...
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
118 Pictures
-
47 xD
-
42 The Charmed
-
31 Drew Fuller
-
31 Тестик
-
30 FanFiction
-
26 Важно!
-
23 Флешмоб
-
23 Знак зодиака
-
20 Привет!
-
12 "Целитель"
-
12 КотЭ
-
11 Supernatural
-
9 Movies
- Список заголовков
Главное меню